Мой дед Иосиф Сталин. «Он – святой!»

Но так ли все было на самом деле? Во-первых, Жуков «забыл», что он вместе с Тимошенко 18 июня за четыре дня до наступления немцев давали телеграмму в войска о приведении их в боеготовность. Во-вторых, расследование после войны генерал-полковником А.П. Покровским вскрыло не только ошибки, а целый заговор генералов. В него были вовлечены командующие фронтами, армиями и дивизиями. Многие генералы предстали перед судом. К допросу был привлечен и Георгий Константинович. О телеграмме 18 июня поговорим несколько позднее, а сейчас закончим с телеграммой от 21 июня, получившей название Директива № 1.

Ватутин Н.Ф. – начальник оперативного Управления Генштаба, якобы помогавший Жукову составлять проект директивы, оказывается, в Кремле не был и следовательно никуда не ездил. В журнале посещений фамилия Ватутин отсутствует. Жуков и Тимошенко присутствуют: «Вход – 21 час 50 минут. Выход – 22 часа 20 мин. Спрашивается, для чего понадобился Ватутин? Дело в том, что он погиб в 1944 году на Украине в должности командующего Первого Украинского фронта. И теперь на него можно будет свалить задержку отправки директивы. Ведь маршал А.М. Василевский в «Дело всей жизни» написал: «В первом часу ночи на 22 июня нас обязали в срочном порядке передать поступившую от начальника Генштаба Жукова подписанную наркомом обороны и им директиву в адрес командования Ленинградского, Прибалтийского особого, Западного особого, Киевского особого и Одесского военных округов. (Василевский А.М. Дело всей жизни. М.: Политическая литература, 1973. С. 121).

Получается, что Ватутин только «в первом часу ночи» появился в Генштабе. Возникает вопрос: «Где болтался он в течение почти полутора часов, ведь от Кремля до Генштаба на машине требуется максимально пять минут?» Но, как мы уже выяснили, Ватутин здесь не причем. Это Жуков сознательно задержал доставку директивы. А документ ведь надо было еще закодировать, набить на ленту передающего устройства, вызвать округа, убедиться, что связь устойчивая и адресат готов к приему послания и только затем начать передачу в округ. В результате у пограничных округов было украдено почти 2 часа времени, столь необходимого войскам. А Ватутин ему понадобился, дабы скрыть свое преступление.

А теперь вернемся к «забытой» телеграмме. Мартиросян А.Б., писатель, историк, полковник внешней разведки КГБ, в двухтомном исследовании начала войны (22 июня. Блицкриг предательства. От истоков до кануна и 22 июня. Детальная анатомия предательства. М.: Вече, 2012.) раскрыл сложную обстановку перед войной. Приведенные им документы показывают, что немцы вели широкомасштабную дезинформационную компанию. Подбрасывались ложные служи о высадке в Англию или заключении с ней почетного мира. Сроки нападения на СССР назначались и переносились многократно. Только 10 июня 1941 года верховное командование Германии письменно указало 22 июня как дату нападения на СССР.

«Данные о намерениях немцев поступали по всем каналам нашей разведки, – пишет А. Мартиросян. – 15 июня по линии военной разведки поступили данные о том, что вермахт завершил стратегическое развертывание своих войск, 16 июня разведка получила данные о плане нападения Германии 22 июня. Сталин, учитывая эти и еще массу других тревожных данных, дает указание о срочном проведении 18 июня в течение светового дня воздушной разведки вдоль всей линии границы в полосе Западного особого военного округа». Разведку выполнял командир истребительной авиационной дивизии (ИАД) ЗапОВО майор Г.Н. Захаров.

Г.Н. Захаров рассказывает: «Протяженность маршрута составляла километров 400, а лететь предстояло с юга на север – до Белостока. Я вылетел на У-2 вместе со штурманом 43 над майором Румянцевым. Приграничные районы западнее государственной границы были забиты войсками. В деревнях, на хуторах, в рощах стояли плохо замаскированные, а то и вовсе не замаскированные танки, бронемашины, орудия. По дорогам шныряли мотоциклы, легковые – судя по всему, штабные автомобили». Далее он описывает, что летали они более трех часов с посадками, где пограничникам он давал написанные на крыле донесения. Только к вечеру они доложили о результатах разведки. Командующий ВВС РККА генерал-лейтенант авиации П.Ф. Жигарев и заместитель наркома внутренних дел генерал-лейтенант Б.З. Кобулов вечером того же дня о результатах разведки доложили в Кремле И.В. Сталину. (Захаров Г.Н. Повесть об истребителях. М., 1977. С. 43).

Одновременно нарком иностранных дел В.М.Молотов обратился в германское посольство с предложением срочно переговорить с Гитлером. На это предложение последовал отказ. В дневнике начальника генерального штаба сухопутных сил Германии Ф. Гальдера есть запись: «Молотов хотел 18.6. говорить с фюрером». После такой основательной проверки у Сталина не осталось никаких сомнений в том, что война вот-вот грянет, она уже на пороге.