Мой дед Лев Троцкий и его семья

…Субсидированный рейс компании «Эль-Аль» для возвращенцев[300] – это летающие курсы повышения квалификации для мошенников. А может, даже университет, в котором любой не отягощенный совестью израильтянин может узнать много новых способов нечестного приобретения денег. Пассажиры делятся схемами обмана кредитных и лизинговых компаний и хвастаются друг перед другом украденной наличностью.

…Ни один израильтянин не любит чувствовать себя фраером».

Именно поэтому израильтяне безобразно обсчитывают иностранных рабочих. С пенсионерами и даже жертвами холокоста тоже обходятся без особых церемоний. Меня, когда я еще жила в Америке, израильтяне пытались надуть дважды. Оба раза я отбилась от них. Но здесь я уже не в состоянии победить. В Израиле это намного сложнее, и у меня не хватает на это сил.

Как говорят специалисты, главная угроза экономике Израиля – преступность. Двух израильских министров посадили в тюрьму, министра финансов – за кражу денег, а еще одного министра (не помню какого, в Израиле министров больше, чем в любом другом государстве) – за взяточничество. Бывший премьер-министр Израиля под следствием за мошенничество, бывший президент – под следствием за изнасилование и другие развратные действия. Дела русскоязычного министра иностранных дел несколько лет расследуются полицией. И даже с Сарой Нетаньяху – женой нынешнего премьер-министра – судятся две домработницы за обсчет при выдаче зарплаты. Да и сам Нетаньяху далек от святости. Я помню, когда он был представителем Израиля в ООН, он часто выступал в новостях по американскому телевидению. Он убеждал выходцев из СССР приехать в Израиль, пожить в нем, а потом, если уж в Израиле не понравится, уехать. Насколько все это сложно, а часто и неисполнимо, Нетаньяху не сказал. Что жизнь в Америке намного легче и лучше, чем в Израиле, он тоже не сказал. (Это было до того, как выбор пути для отъезжающих из России был закрыт по инициативе израильского руководства и все были принуждены ехать в Израиль.)

Две моих самых близких души – обе приблизительно моего возраста, обе оставшиеся одинокими лет в сорок– пятьдесят, – находятся в постоянной конфронтации со мной. Одна из них живет в Москве, более сорока лет в одной и той же квартире. Другая – лет двадцать назад с дочерью и внучкой перебралась в Америку и получила от Дяди Сэма все, что можно получить (а получить от него при настойчивости можно довольно много). Обе они, каждая из своего государства, приехали на двухнедельную экскурсию в Израиль. Обеим Израиль очень понравился, обе объявили себя сионистками, при том, что переезжать в Израиль они, конечно, не собираются. Они обе зачитываются книгами Дины Рубиной и с восторгом пересказывают мне содержание этих книг по телефону. Что же я могу поделать, если вижу Израиль совершенно иным, чем Дина Рубина?

Русскоговорящих приехало очень много – больше миллиона, селить их было негде, поэтому «историческая родина» закупила временные домики, а продала эти временные домики ничего не подозревающим новым гражданам страны по цене постоянных. Такие вот дела на «исторической родине»[301].

Приехавшие в последние двадцать лет специалисты с высшим образованием редко работают по специальности. Многие заняты неквалифицированным трудом. Социальный статус «репатриантов» резко понизился. Количество самоубийств в их среде значительно выше, чем среди местного населения. Дети новоприбывших часто не в состоянии преодолеть трудности жизни в новой стране и оказываются за бортом школы.

Из миллиона приехавших осталось около 800 тысяч. Точно никто не считает, никому это не выгодно.

Дом, в котором я живу в Иерусалиме, примерно того же возраста, что и я. С крыши время от времени течет вода, гудит соседский мазган[302]. Ночью это меня будит. Еще три года назад инспектор запретил пользоваться баллонным газом. Восстановить газоснабжение не удалось. Отопление не работает. Зимой очень холодно. Пол из каменных плиток – ледяной. Ноют кости. Зимой моюсь далеко не каждый день. Вода из израильского водовода перенасыщена минеральными солями, ее надо пропускать через специальные фильтры, иначе электрочайник обрастает накипью, моментально образующейся на нагревательном элементе.

Большинство американцев, приезжающих «сделать алию»[303], не выдерживают здешних условий и поворачивают обратно в благословенную Америку.

Мой троюродный брат, пенсионер с женой, за десять лет, которые он прожил в Хайфе, вынужден был менять квартиру пять раз.

Квартир специально «на съем» не строят, невыгодно подрядчикам. Я снимаю квартиру, которую меня в любой момент могут попросить освободить, правда предупредив за три месяца. Купить же квартиру очень дорого из-за совершенно грабительских банковских и земельных законов. Победить эту систему еще никому не удалось[304].