Мой дедушка – частный детектив

– И тут сразу же возникает еще одна неувязка. Как было сказано, несмотря на риск распространения инфекции, мальчики и девочки, разбившись на пары и «сблизив плечи», заговорили по-английски. Что же это за бездумный учебный план, совершенно не учитывающий опасность заражения воздушно-капельным путем? Однако и на этот случай есть одна методика, – дед не стал ходить вокруг да около. – Дети образуют пары не с теми одноклассниками, с которыми сидят рядом, а с теми, кто сидит впереди или сзади них.

Каэдэ громко сглотнула.

– Объясню на недавней схеме. Итак, дети, сидящие за партами первого и третьего ряда, не двигают их с места. А вот сидящим во втором и четвертом ряду приходится потрудиться. Они отодвигают свои парты назад и вдобавок переносят свои стулья и ставят их с другой стороны парт, спинками к стульям впереди сидящих учеников. И приступают к диалогам на английском, сидя спиной друг к другу и обратившись лицами в противоположные стороны. Таким способом удается также соблюдать дистанцию между парами благодаря партам. Безусловно, выражение «сблизив плечи» ложью не является. Но сидят ученики не рядом друг с другом. Они мирно продолжают сидеть каждый на своем стуле, «сблизив плечи» и повернувшись в разные стороны. Вообще-то я видел в новостях, что проводить уроки таким образом в то время пришлось по всей стране. Неудивительно, что пространство в дальнем конце класса «теперь казалось особенно тесным». В сущности, там было теснее, чем всегда. В каждой паре ученик, сидящий дальше от доски, не мог задвинуть колени под парту, поэтому после перестановки ряды несколько удлинились и свободного места в дальнем конце класса неизбежно осталось меньше. Как бы так выразиться… Если непонятно, что я имею в виду, может, достанешь бумагу для второй схемы, которую ты, наверное, приготовила?

«Ого, он меня насквозь видит!»

Готовая к такому повороту Каэдэ выложила второй лист бумаги.

Где-то вновь подала голос горлица, ухая, как сова. Каэдэ вспомнились часы с совой на стене итальянского бара, где она когда-то побывала.

Сова – посланница волшебника. А дед – волшебник в детективах.

– И вот мы подошли к тому моменту, который равносилен объяснению, кто же такой этот тридцать третий человек, – дед продолжил коротко, но голосом, буквально излучающим доброту: – Каэдэ, тридцать третий – это ты.

Она согласно кивнула.

– Это был первый шестой класс, в котором ты вела занятия. Весна только началась, шла первая декада марта. Этот урок разговорного английского был одним из немногих шансов пообщаться сколько душе угодно с детьми, к которым ты привязалась, – возможно, твой последний урок у них. Если так подумать, разве не поэтому ты согласилась на предложение «Гарри» провести конкурс страшных историй, чтобы он запомнился всему классу? Понятно, с каким чувством ты разрешила детям этот конкурс. Ты впервые расставалась со своими подопечными. Скоро должна была состояться их выпускная церемония. Но не они будут плакать во время нее. Навидался я такого… прослезятся наверняка учителя.

Дед ненадолго прикрыл глаза, словно заново переживая былое.

– Эти ученики, всего лишь год назад бывшие совсем детьми, теперь бойко общаются по-английски. Как же это обнадеживает. Медленно направляясь в конец класса, ты видишь сакуру – она распустилась лишь наполовину, а кажется, что уже в полном цвету. Ты останавливаешься рядом с «Роном» и «Гермионой» – последней парой по центру, и оборачиваешься, чтобы еще раз окинуть взглядом весь класс и запечатлеть его в памяти. Тут-то все и происходит. Ты совершенно непроизвольно шепчешь полным слез голосом – например, «да что же это, как тоскливо».

Верно.

Даже теперь этот момент помнился ей смутно. Но потом она обнаружила, что именно эти слова вырвались у нее сами собой. И это произошло независимо от ее воли. Как верно выразился дед, совершенно непроизвольно. Только когда уже поднялся шум, она догадалась, что стала «тридцать третьим человеком» в классе.

– Итак, «Рон» и «Гермиона», пара, рядом с которой ты стояла, услышала твой голос, доносящийся сзади. «Рону» показалось, что это голос «Гермионы», «Гермионе» – что это голос «Рона». Если сама с собой говорит женщина не старше тридцати, по ее словам не определить ни возраст, ни пол. Оба ученика в паре перепутали твой голос с голосом напарника. Однако две минуты истекли, больше этот напарник по-японски не говорил, и происходящее, как и было сказано, вдруг превратилось в страшную историю о призраке.

Каэдэ опустила голову, будто потупившись, но мысленно посмеиваясь. И когда уже собиралась спросить: «Это все, дедушка?» – он опередил ее и с усмешкой объявил, что и это еще не все.

– Скорее «вызов для старика, живущего в одиночку», нежели «вызов для читателя», превращается в задачу из двух частей. Предыдущий «сюжет» – не более чем завязка. Существует еще и развязка – «другой сюжет».

Дед решительно закончил:

– «Тридцать третий» был еще один.

Не может быть. Неужели даже это…