Мой дедушка - застрелил Берию

Он объяснил мне, как его разыскать и, условившись о времени встречи, я положил трубку. Давно, ещё до моего переезда в Москву, у меня родилась и так никуда за эти годы и не исчезла голубая мечта - создать свой журнал. Причем, это должен был быть не просто литературный журнал, но в буквальном смысле слова законодатель литературной моды - такой, который бы перечеркивал присуждение всех "Триумфов" и "Букеров" и опубликование в котором приносило бы автору гарантированные тиражи и славу. Это должен был быть такой журнал, отрицательная рецензия в котором разоряла бы издательства, издавшие книгу, вызвавшую эту рецензию, тогда как один небольшой положительный отклик на произведение неизвестного автора обеспечивал бы ему издательские договоры и широкую известность. И завтра я шел к Галкину, чтобы попросить у него денег на "раскрутку" своего издания уж если их ему куда и швырять, то лучше, думаю, дать на мой журнал, чем ударять бессмысленными автопробегами по бездорожью и разгильдяйству...

Найдя описанный им по телефону шестиэтажный дом неподалеку от метро "Краснопресненская", я вошел в указанный подъезд и поднялся на второй этаж. Уже протянув руку к звонку, я вдруг увидел, что дверь в квартиру Галкина не заперта и с опаской потянул её на себя. Отвратительно скрипнув, она отворилась, и я оказался перед входом в квартиру.

- Николай Александрович! - делая осторожный шаг через порог, громко позвал я. - Ты дома?

- Входи, входи, дверь открыта! - послышался из глубины квартиры знакомый голос Галкина, и я уже без опаски вошел в прихожую.

Прямо передо мной было установлено большое зеркало в металлической оправе, рядом - широкая вешалка для одежды и небольшая, покрытая черной кожей, скамеечка под ней. Пол был устлан дорогими ковровыми дорожками и, присев на краешек этой скамейки, я снял свои запыленные туфли и пошел туда, откуда перед этим слышал голос Галкина.

Миновав длинный коридор, я вошел в соседнюю комнату и на мгновение оторопел. Прямо посреди неё в форме буквы "Т" помещался огромный канцелярский стол, и во главе этого стола восседал, проводя какое-то совещание, сам Николай Александрович, а перед ним с напряженным вниманием сидели человек шесть похожих одновременно и на Чубайса, и на Немцова джентльменов. Это была не жилая квартира, как я думал, идя сюда на встречу, а некий домашний офис, в котором шла работа, и при моем появлении все сидевшие за столом повернули головы и принялись разглядывать вошедшего.

Чувствуя страшную неловкость, я как дурак стоял перед ними, не зная, куда деть свои разутые до носков ноги.

- Познакомьтесь, - представил меня присутствующим Галкин. Замечательный поэт, журналист. Мы с ним участвовали вместе в автопробеге, публика встречала его на "ура". Прочитай своё стихотворение о покушении на царя Александра, - предложил он.

- Сейчас? - смутился я, поджимая пальцы в носках и думая только о том, как поскорее отсюда убраться. - Нет-нет, я не готов. И вообще я на минутку, посмотреть, как ты тут... устроился. Так что не буду вам мешать.

- Но ты хотел поговорить о журнале? - и, повернувшись к своим коллегам, пояснил: - Он оставил газету "Всенародная кафедра" и хочет создавать свой журнал. Литературный.

- Гиблое дело, - тут же констатировал один из его собеседников, больше похожий на Чубайса.

- Деньги на ветер, - поддержал другой, вроде бы больше смахивающий на Немцова.

- Но это будет не просто литературный журнал, а журнал литературной моды. Он будет возносить вверх неизвестных гениев и свергать устоявшиеся авторитеты, а главное - он будет диктовать издателям, кого издавать, а кого нет. Я уверен, что...

- С литературоцентризмом в России сегодня покончено. Для издательского бизнеса достаточно Пелевина, Акунина и парочки переводных авторов. Зачем же опять поворачивать внимание страны к слову писателей, уступая литературе ту роль, ради захвата которой и была затеяна вся перестройка? - подвел итог разговору третий.

- Я тоже думаю, что с организацией литературного журнала нужно пока немного подождать, - подал наконец голос и Галкин. - Такие акции надо проводить монаршьим указом, чтобы сразу стала видна роль государя в восстановлении державного отношения к культуре. А сегодня это несколько преждевременно. Сегодня перед нами стоят гораздо более неотложные задачи, нужно, к примеру, провести всероссийскую конференцию по теме общинного жизнеустроения, слёт юных монархистов, так что... Ты же умный человек, понимаешь...

Надев в прихожей свои одиноко стоящие под зеркалом пыльные туфли, я прикрыл за собой дверь квартиры-офиса и почти опрометью выскочил из подъезда. Надо же, блин, так купиться на слова идиота! Поможет он, как же. Держи карман шире! Посмеялся, как над пацаном, шизик хренов.