Мой дедушка - застрелил Берию

...Года полтора после моего переезда в столицу все шло нормально — я собирал по региональным изданиям всевозможные «аномальные» случаи, чаще всего связанные с наблюдениями НЛО, полтергейстом и чудотворениями православных икон, и заполнял ими последнюю полосу. Иногда проводил редакционные «круглые столы», приглашая на них философов, уфологов и знакомых священников, которые каждый со своей точки зрения пытались объяснить те или иные необычные происшествия. Один раз устроил конкурс палиндромистов, и в течение целого месяца мы с успехом печатали одинаково читающиеся слева направо и справа налево стихотворения-перевертыши, и я даже сам попробовал сочинить нечто в этаком же ключе, но первая же вышедшая из-под моего пера строчка имела вид: «Нам Бог — обман», — и я испугался написанного, посчитав, что это мне знак свыше, предупреждающий о неблагодатности данных упражнений, и не только не стал продолжать эти опыты сам, но свернул вскоре и весь этот конкурс, возвратившись к публикации материалов о православных и иных чудесах. Тем более, что мне в руки как раз попали два письма практически на одну и ту же тему, увиденную людьми как бы с совершенно разными глазами.

Первое из них было от племянника одного из участников битвы на Курской дуге, в котором он передавал рассказ своего дяди о том, как он и вся его рота видели там Божию Матерь. По этому рассказу получалось, что сияющая, как солнце, Заступница явилась на небесах, указывая Своей рукой в сторону немцев и как бы определяя этим направление главного удара. Все солдаты, уверял дядя, при этом упали на колени и уверовали в Господа. А у всех немецких «тигров» в этот самый момент заглохли на некоторое время моторы, и этого времени оказалось достаточно, чтобы коренным образом изменить ситуацию на поле сражения в нашу пользу.

Второе письмо принадлежало члену одной из уфологических секций, который тоже говорил о феномене битвы на Курской дуге, приводя свидетельства её участников, рассказывавших, что в самый критический для нашей армии момент над полем сражения зависло несколько светящихся НЛО дискообразной формы, и в то же мгновение у всей немецкой техники остановились двигатели, а у их орудий заклинили ударно-спусковые механизмы...

Подготовив оба эти письма к публикации, я договорился о том, что в ближайшую пятницу для беседы на эту тему в редакцию придут настоятель одной из московских церквей отец Гермоген Чулков и президент историко-военной секции московского УФО-центра доцент Брюс Маликов, а сам предупредил Дворядкина, что меня завтра не будет, и отправился в библиотеку, чтобы полистать там военные мемуары и подготовиться к предстоящей встрече.

Искренне говоря, я и не помнил, что Кирилл Семенович Москаленко тоже участвовал в той знаменитой Курской операции, о которую разбилась в 1943 году фашистская «Цитадель», но когда увидел вверху составленного библиотекаршей списка его книгу «На Юго-Западном направлении», непроизвольно попросил принести мне именно её.

Воспоминания дедушки были изданы им ещё в глубоко подцензурном 1973 году и по неписанным законам того времени не могли содержать сведений о потерях Советской Армии, из-за чего у читающего и впрямь может сложиться впечатление, что нам помогали некие потусторонние силы. А иначе как объяснить, что в описании столь грандиознейшего сражения, в котором только с немецкой стороны участвовало около 50 дивизий (в том числе 14 танковых, включая известные эсесовские танковые дивизии «Адольф Гитлер», «Райх», «Мертвая голова» и моторизованную дивизию «Великая Германия»), не упоминается ни одного погибшего с нашей стороны солдата? Зато как о чем-то стратегически важном дедушка пишет о двух полученные им в эти дни из Главного политического управления посылках с книгами.

«Книга всегда была моим другом, — отмечает он. — Библиотека, которую я начал собирать с детских лет, к началу войны стала довольно обширной. Наряду со специальной военной литературой, в ней были сочинения классиков марксизма-ленинизма, книги по философии, истории, художественные произведения отечественных и иностранных писателей и поэтов. Увы, её постигла участь многих культурных ценностей, погибших в огне войны, развязанной врагом.

Поэтому я был вдвойне обрадован скромным, но таким дорогим для меня подарком. И тогда же послал секретарю ЦК партии и начальнику Главного политического управления А. С. Щербакову письмо, в котором от души благодарил за внимание.»

И далее К. С. Москаленко приводит само это, сохранившееся в архивах, письмо, в котором, в частности, он говорит: