Мой дядя Адриано

Первый эпизод «Фантастико» начался с молчания ведущего и продолжился длинными паузами между монологами. Вечность по меркам телевидения, революция в создании шоу. Адриано вел себя так, будто камеры не существует, говорил негромко, как дома, бесцельно бродил по студии и время от времени бросал взгляд в зал. Все было бы хорошо, если бы он просто пел, но он не хотел петь, он хотел нарушить устоявшиеся традиции создания телепередач. Сегодня, после того сезона «Фантастико», молчание в эфире – явление частое, но тогда оно считалось кощунством. Зрители были потрясены, когда на экране появилось мрачное безмолвное лицо Адриано, даже для нас, членов его семьи, это был шок. Позже Адриано скажет, что эти минуты молчания были провокационным и наглядным способом показать – пора остановиться и задуматься, непрерывные потоки слов, изливающиеся с экранов телевизоров, топят мозг, мешают мыслить. Беда была и в том, что дядя с жаром набросился на строительные спекуляции и принялся напоминать партиям, управляющим городом, об их обязанностях перед избирателями. Под прицелом оказался и тогдашний мэр Милана Габриэле Альбертини. От одной многозначительной паузы до другой – каждый раз руководство RAI рисковало получить сердечный приступ. Еще ни один ведущий не осмеливался навязывать миллионам зрителей такое долгое молчание и выпускать в эфир шоу без утвержденного сценария, и, пока директора Rai1 беспомощно наблюдали за дебютом моего дяди, они начали понимать, что, возможно, ошиблись, недооценили Челентано-ураган. Но было слишком поздно, Адриано уже стоял у руля, и никто не знал, в какую сторону он направит самую важную программу RAI, идущую в прайм-тайм. Одно было ясно наверняка – он не намерен отказываться от автономности и раскрывать содержание выпусков до их выхода в эфир. И контракт это ему позволяет. После первого же эпизода пресса выступила с ожесточенной критикой. Только газета Il Manifesto поддержала Адриано. И не потому, что я был одним из редакторов, а потому, что среди телевизионных критиков Il Manifesto была Мариучча Чиотта, которая разглядела в «Фантастико» Адриано настоящую художественно-медийную революцию. Большинство же журналистов видели в этом шоу только «телекатастрофу».

«Если у вас под рукой есть лист бумаги и карандаш, – писал Маурицио Костанцо в газете Il Messaggero, – пометьте себе: суббота, 3 октября 1987 года, с 20:35 до 23:45. Именно тогда итальянское телевидение достигло дна. Именно тогда мы стали свидетелями того, как «Титаник» затонул в прямом эфире. Жемчужина телеканала RAI, «Фантастико» беспомощно скрылась под толщей вод, провожаемая бездумным, безразличным взглядом того, кто должен был стать ее доблестным лидером, бесстрашным капитаном – Адриано Челентано, человека, навеки возглавившего хит-парад эгоистов».

Очень зол был и Антонио Риччи, создатель и вдохновитель сатирической передачи «Лента новостей» (Striscia la Notizia): «Передачу смотрела куча народу, это было похоже на трагедию в Вермичино»[108].

«Четырнадцать миллионов зрителей? Именно так, – прокомментировал Джанкарло Магалли, – это как если бы вы собственными глазами увидели землетрясение в Сан-Франциско – ужасающе. Челентано думал, что ему удастся избежать последствий с помощью своей харизмы и чувства юмора, но он сам себя загнал в ловушку».

Не менее язвителен Лука Гольдони: «Дорогой Челентано, бросьте это дело. Один старый поклонник хочет сказать – вы слишком умны, чтобы быть глупым ведущим».

Резкий, но красноречивый Пиппо Баудо: «Не хочу никого осуждать. Я видел это представление с первой до последней минуты, но было бы слишком грубо высказывать сейчас то, что я об этом думаю».

Мариучча Чиотта не только оправдывает, но и хвалит Адриано: «Никогда еще лавина не была столь единодушна в выборе цели и не обрушивалась с такой силой на нечто сошедшее с экранов телевизоров, как в случае с «Фантастико» Адриано Челентано. Пресса в едином порыве кинулась обвинять Пружину в том, что он нарушил традиции субботнего вечера… Челентано стал отмычкой в дверце блестящей, но уже приевшейся, никому даром не нужной машины, везущей ТВ-шоу на последнем издыхании. Он не только смутил аудиторию своим мягким, тягучим темпом, то и дело разрывающимся вспышками молчания – причина, по которой более или менее заинтересованные люди во всеуслышание призывали вчера уволить его, – но и затронул те запретные темы телевизионной цензуры, которые каждый ведущий клянется скрывать от аудитории всеми силами… Челентано с потрясающей виртуозностью вел свои уникальные викторины… он сотворил великолепную сумятицу… он забыл о правилах, он нарушал хронометраж, он говорил с невидимым собеседником… Челентано разрушил и шаблон передач, который ввел Баудо… Челентано подарил нам несколько минут эстетического и политического наслаждения».