Мой дядя Адриано

«Сейчас все изменилось. Новые правила игры. Раньше были посиделки с друзьями, теперь – с черным ящиком, игры стали цифровыми. Когда-то мы встречались в баре, играли в карты, ходили в кино, часто смеялись, шутили… Невежество было частью игры, а газеты – уделом взрослых, тех, кто решил больше никогда не смеяться. Мне больше нравилось ничего не знать. А теперь ты что-то знаешь, но уже гораздо меньше поводов для смеха».

Хочешь сказать, что это все довольно печально?

«Да, это довольно печально».

1997–1998 годы: встреча с папой Войтылой. Грандиозное возвращение дуэта Мина – Челентано. Письмо на смерть Лучо Баттисти

1997 год был полон трогательных событий: 27 сентября дядя поднимается по пяти белым ступеням и обнимает папу Войтылу[182]. В одном из интервью он рассказывает об этом памятном дне:

Это был самый эмоциональный вечер в моей жизни. А я не тот человек, который легко поддается эмоциям. После песни я посмотрел на папу, и он кивнул мне. Я ошибся. Он хотел сказать: «Иди сюда и поздоровайся со мной». Один прелат объяснил мне это за кулисами. «Я неправильно его понял», – сказал я. Я не знал, что делать. Он настоял на своем, и я прошел эти пять шагов в сторону папы. Я опустился на колени, чтобы поцеловать его руку. Он крепко обнял меня – невероятные ощущения. Чувствовалось, что у него очень добрая душа. И что он очень устал. Но его величие выходило за рамки физической усталости. Я прошептал ему на ухо: «Я люблю тебя». Вышло само собой, что я обратился к нему просто по имени. Он улыбнулся, и я обнял его.

Этим концертом Церковь хотела показать, что вера не обязательно должна скрываться в кулуарах совести?

«Конечно, потому что Иисус везде, Он посещает плотников и промышленников, спортсменов и певцов, праведников и грешников».

Ватикану потребовалось сорок лет, чтобы открыть для себя рок-музыку.

«Если в чем Ватикан и опоздал, так это в том, что не возвеличивал главную сторону Бога – веселую. И этим расчистил дорогу презренному сатанинскому року».

Когда ты открыл для себя веру?

«Обычно вера приходит в момент отчаяния. Со мной произошло обратное. В двадцать пять лет я влюбился в Клаудию и в следующем же году женился на ней. Мне сопутствовал успех, у меня были деньги. Однажды я почувствовал необходимость поблагодарить кого-то за это. Иисуса. Я ничего о нем не знал. Я начал читать и просвещаться, и даже сейчас, если встречаю в газете слово «Иисус», то проглатываю статью целиком».

Фра Чонфоли[183] и другие христианские исполнители возмутились, когда их не пригласили на концерт, но искусство рождается в страдании проклятых, а не в безмолвии ангелов.

«То, что делает фра Чонфоли, хотя я видел немного, не особенно впечатляет, да и сам он духовно слабая фигура. Организаторы правильно сделали, что не позвали его. Что касается «проклятых», то их дезертирство со всенощного бдения тоже демонстрирует их слабость. Они боялись потерять свою ложную одухотворенность на глазах у фанатов, которые бы сразу поняли, насколько «отстойны» их кумиры. Имена? Нет необходимости, каждый из них знает, что я говорю о нем».

Настоящие кумиры молодежи – это такие группы, как Prodigy, U2…

«Ну, в Болонье было четыреста тысяч молодых людей. И в любом случае, даже если бы на концерте выступали Элвис Пресли и Фрэнк Синатра, настоящим лидером был папа римский. Конечно, дебаты были бы куда веселее, если бы заодно пригласили и Prodigy. Но не все сразу. Да и среди тех, кто организовал этот концерт, не все были воинами Божьими!»

Ты готовил свою речь о Боге заранее?

«Нет. Я придумал ее за минуту, глядя на лица людей, стоящих передо мной. Бог – это не жуткий старик, готовый в любой момент обрушить на тебя заслуженную кару, а вечно молодой юноша, мы тоже такими будем, когда окажемся в Царстве Небесном».

У Челентано были определенные разногласия не только с RAI, по поводу отмены его нового шоу, но и с римской курией.

«Монсеньор Эрнесто Векки[184] мне нравится, может быть, поэтому я его немного достал с этими факсами в Corriere. Мы уже все уладили. «Это было провидение Божье», – сказал он».

Существует ли на свете человек, которого бы ты отправил в ад?