Мой долгожданный

Улыбаюсь. Хоть у кого-то детство было. А у меня была школа, музыкальная школа и домой. Меня даже во двор отпускали по расписанию. Я гуляла, только когда музыкалку прогуливала. Терпеть сольфеджио не могла. Папа подвезет меня, я, пока он смотрит, покручусь у входа. Он уедет, а я с Катькой в кино. Но на такое я стала решаться уже лет в двенадцать.

— А Рита появилась, — продолжает свекровь. — Он уже взрослым парнем был, как раз девятый класс заканчивал. Так он и смотреть поначалу на нее не хотел. В жизни бы не подумала, что у такого взрослого ребенка может ревность появиться. Хотя муж говорил, что это просто эгоизм. Может быть, так оно и было. Но как только ей пару месяцев исполнилось, Леша свое отношение к сестренке пересмотрел и с коляской гулял, и кормил, и качал. Я такой счастливой в то время была. Мы так долго ее ждали. Отец тоже нарадоваться не мог. Все бы было хорошо, если бы она бедовой такой не была. А характер какой, просто кошмар! Ну, это ты уже поняла. Не раз мы переживали ужасные моменты, связанные с ней. В конце одного лета, как раз перед школой поехали на море. Рита в первый класс должна была идти. Мы ей обещали. И чуть сами своего ребенка не угробили. Отец катал ее на матрасе по волнам, в какой-то момент она с него соскользнула. Они уже на приличной глубине были. Муж давай за ней нырять, а нет ее ни где. Как вообще такое могло произойти? Я чуть с ума не сошла, пока смотрела на то, как он выныривает на поверхность с пустыми руками. А я ведь и плавать не умею. Только на четвёртый раз он ее вытащил. Она, наверное, от страха сознание потеряла, воды наглоталась. В общем, вся жизнь у меня перед глазами пролетела, пока мы ее откачивали. Слава Богу, обошлось. Потом, через пару месяцев она у нас под машину попала. Никто домой ее из школы одну не отпускал. Она сама пошла. Несмотря на то, что ей наказано было ждать меня. Не дошла до пешеходного перехода, перебегала дорогу, буквально в десяти метрах от него, машина ее зацепила. Могло быть все гораздо страшнее, но отделались только поломанной рукой и гипсом на полгода. Сколько других случаев с ней было! Она Лешку в этом плане во всем переплюнула: то с деревьев, то с велосипеда падала. А сколько раз она обжигалась и обваривалась — вообще не перечесть. Мы за нее боялись страшно, она нас все время в тонусе держала. А подростком Рита из отца просто веревки вила, все ей позволялось и покупалось по первому требованию. Видишь теперь результат нашего воспитания? Ведь ей дела ни до кого нет — ни до собственного ребенка, ни до матери, а до брата и подавно. Я не знаю, что я буду делать, если она увезет Гелечку. Представить боюсь, как она будет там, моя мышечка, в другой стране. Там же и язык другой, и люди другие. И что там у Ритки за сожители, я не знаю. Каждый раз новое имя! Да и вообще, бросит ее на кого-нибудь. Сказала же, няньку наймет. А зачем ей нянька, если я есть? — женщина снова начинает нервничать, в голосе появляются истерические нотки.

— Пойдемте приляжем, — увожу ее в спальню. Она не спорит, поднимается, еле двигаясь, идет в комнату.

С работы Леша приехал с новостями. Заезжал до сестры, разговаривал. Завтра обещала из гостиницы к матери перебраться. Приехала то она на неделю. Короче, худо-бедно пообщались, поговорили, даже пришли к минимальному взаимопониманию. Ангелина была поникшей, но, услышав про возвращение к бабушке, ожила. Так что домой мы уезжали с более-менее спокойной душой. Наталья Степановна тоже приободрилась и начала нас выпроваживать. Нечего, говорила, с ней нянчиться, если что, она позвонит. На том и разошлись.

— Ир. Думаю, пора тебе ко мне перебираться, — заявляет Леша, когда я открываю свою дверь.

— Зачем? Разве нам у меня плохо? Думаю, что тебе перебраться ко мне гораздо легче, чем мне к тебе. К тому же ты там и не обжился толком, — вижу, ему эта идея ни очень нравится. — Леш. У нас квартиры идентичные. Я уже здесь больше двух лет обитаю, а ты несколько месяцев. Знаешь, о чем я сегодня подумала? Может, перевезти в твою квартиру Наталью Степановну. Нам за ней так легче приглядывать будет. И Геля, если Рита ее все же оставит, будет всегда рядом.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Почему?

— Ты за два года обжилась в своей квартире. Как думаешь, как моя мать обжилась в своей за сорок лет?

— Да, действительно. Я не подумала об этом.

— Давай так. Я живу у тебя, пока ты обустраиваешь мою квартиру по своему вкусу. Можешь делать все, что хочешь. Давай ремонт сделаем? Я после прежних хозяев ничего не менял. У нас ребенок скоро будут, а там, как в склепе, все серое и черное.

— Леш! Ну, я же просила!

— Все, хватит! Давай, закругляйся со своим пессимизмом. Пол узнаем и детскую делать начнем.

— Я думаю, что пол не будет иметь никакого значения при выборе обоев.

— Почему?

— А Геля? Геля же все-таки девочка! Будем делать что-нибудь нейтральное, что бы им обоим нравилось. Как думаешь? Она ее оставит?