Читаем Мой дом. Книга 3 полностью

Иду, Адамушка, иду!..

……… .

… 37 …

И в благодатной почве семя

Адамово произросло –

Пошло гулять по миру племя

И, по пути, плодясь, росло;

Во все проникло уголочки

Сей родины – родной Земли,

Но, это были лишь цветочки,

Срок, ягодкам-то, впереди.

Кто, где осел, расположился,

Стал жить, своим, одним кустом;

Народом, тотчас, объявился

Вожак!.. За ним народ – гуртом.

Так жили, земли собирали;

Летели годы, шли века;

Чтоб выжить, слабых угнетали;

Лоснились тучные бока.

Не зная божеских заветов -

От куда знать? – спит, ныне, бог;

Народы чтят авторитетов:

Кто сильный и сшибает с ног.

Во круг его объединяясь,

Покой, защиту, каждый, ждёт;

И, в битвы жаркие бросаясь,

Крепили Родины оплот.

Врагов, по близости, не видно:

«Работай люд, корми господ!» -

К «верхушке», вот, за что, обидно! –

Всегда прилипнет разный сброд;

Потом элитой назовётся

И карусель завертится:

В вине и оргиях забьётся, –

Народ молчит:

«Всё стерпится!»

Уж сколько раз -

Во многих странах –

(Земля-то, матушка, больша!)

Узрит Владыка тьму изъянов

И гневом полнится душа!

– Да, что за блуд, верха, коробит?..

Что не додал я первенцам?..

Свои народы поугробят!..

Угроблю-ка я, лучше, сам!

Такое – будет назиданьем

Народам, что, вблизи, живут,

Неотвратимым наказаньем!..

На то и суд!.. Мой божий суд!

… 38 …

Агент, с Селены наблюдая,

Узрил: Архангелы-то спят!..

Эдем, земной, водой смывает

И души грешников вопят.

Вопль погибающего люда! -

Сколь душ вопило – в унисон?!

Ни кто не прилетел – от Туда:

Вновь, сном объят, усталый, Он.

Ну как без сна? – поспать-то надо!..

А раз, уснул – догляда нет!..

И вот одна частичка «града» -

Коварная!.. (из всех комет…)

Вильнув хвостом и, в низ, стремглав…

Всплеснула, взрывом, Океан…

Волну кипучую погнав -

Сгубила много спящих стран!

На Верх, о помощи взывая,

Народ, хоть криком, изойди!..

Обратной связи нет у рая;

Нет связи, с Небом, у Земли;

Архангелы, да ангелочки,

Планет, вселенной, сторожа,

Слетятся в рай и, ну, из бочки -

Нектар!… Он, им – для куража.

Пока бог спит, им – послабленье;

Мелькают в нимбах по кустам;

Там – кутерьма, столпотворенье,

Там, чуть ли, не тартарарам.

Вдаваться: что они творили –

Извилины раскрутятся;

Богам земным – примером были,

А люду, вечно, мучаться!..

Там, в занебесье, строгость чтили:

Бог – на посту!.. Всё!.. Тишь да гладь.

Все трудятся, как их учили…

Им даже некогда поспать.

Гармония – во всей Вселенной:

Миры ритмично крутятся;

И на Земле, грехами бренной,

Быть может, мир получится.

Уж сколько лет, тысячелетий, -

Умнеть – старанье трудное;

Средь разнозначных междометий,

Сознанье люда – скудное.

Жизнь – выживать!..

В крови – программа;

А дальше?! Эволюция!..

Так вот она, Вселенной, драма,

Какая-то, вся – куцая!

Чуть-чуть умнеть начнёт планета –

Невежеству противиться,

Тут же: прогрессу – песня спета!

Глядь!.. Жадность скалозубится.

Вот тут-то: волюшка, смекалка…

Извилины, как змей клубок!..

И друг на друга: камни, палка,

Копьё, стрела, булад-клинок;

Уже и рявканье мортиры,

Фитиль… запал… единорог…

Вожди, наместники, кумиры,

А, с ними: дыба, кол, острог.

Насилье, хитрость, раболепье,-

Жить – выживать!.. из века в век!..

Нужда наряжена в отрепья,

В отрепьях – бедный человек.

Сатрапы произвол вершили;

Владыкам – лавры, фимиам;

Народы…с бедностью тужили,

Кой-как, прикрыв, телесный срам.

Какое, к чёрту, просвещенье!..

Лишь зависть, жадность, произвол,-

Да зуд, взаимного, отмщенья…

Прогрессу – смертный приговор.

Элита, двор, бомонд, тусовка,-

Им разум – в сердце острый нож;

Они, для разума – издёвка…

Ума хватает – на кутёж.

А всё – оттуда… от начала…

Зачем-то: зло, соблазн и грех

Фантазия, творца, создала,-

Должно: для оргий да утех.

Всем – этим и, не только, этим,

Был яблока испорчен сок;

Завидки, ком досужих сплетен,

Судьба, планида, там же, рок;

Багаж страданий, малость счастья,-

На Землю: божия сума…

Сварливости и сладострастью

Училась парочка – сама.

Осваивали мир пустынный;

Детей взрастили во трудах…

И Авель пал – с душой невинной!..

И каин вечный – во грехах.

Да!.. Вирус гадости, внедрённый,

В познаний плод, во всю, цветёт;

И жизнью вечной, Умудрённый,

Навряд ли, ныне, разберёт!..

Не спал бы часто и по долгу,

А правил – не смыкая глаз…

Догляда нет!.. Хоть в лоб, хоть по лбу:

Спят и архангелы – в запас.

Не спят, так предаются неге –

Предрасположен, к тому, рай;

Висят, стоят, в круг, обереги,-

Попасть сюда и не мечтай!

Врата ажурные закрыты;

В полнеба, души, чередой…

На время оное забыты:

В раю – полуденный покой!..

В раю, совсем, иное время-

Тягучее понятие;

Здесь, кто-то, лишь почешет темя;

Землянам – век проклятия.

Проснётся бог, окинет взором

Вселенную, рабов своих

И с нареканием, с укором, -

Архангелам свой кажет стих:

«Как смели спать!.. Дел – выше крыши!..

Сколь душ у врат!.. Открыть приём!

Всё, на меня лишь, уповая…

Пошто порядки не блюдём?!

Столь душ скопилось!.. Что с Землёю?..

Кто надзирал?.. Доклад верши!..

Ответить хочешь головою..

А ну, на пост!.. И не шурши!..

Что делают земные боги?..

Чины, им, во!.. какие дал!..

Сам, разберись!.. Не жди подмоги.

Олимп проверь!.. Я, всё, сказал!

И, Зевсу, сделай нареканье,

Да так, чтоб, этому, он внял.

Не то низложу… в назиданье!..

Наместник мой – не идеал!..

Богов, богинь, – развёл, несметно!..

А челяди!.. Ох, сущий рой!..

Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В четвертом томе собраны тексты, в той или иной степени ориентированные на традиции и канон: тематический (как в цикле «Командировка» или поэмах), жанровый (как в романе «Дядя Володя» или книгах «Элегии» или «Сонеты на рубашках») и стилевой (в книгах «Розовый автокран» или «Слоеный пирог»). Вошедшие в этот том книги и циклы разных лет предполагают чтение, отталкивающееся от правил, особенно ярко переосмысление традиции видно в детских стихах и переводах. Обращение к классике (не важно, русской, европейской или восточной, как в «Стихах для перстня») и игра с ней позволяют подчеркнуть новизну поэтического слова, показать мир на сломе традиционной эстетики.

Генрих Вениаминович Сапгир , С. Ю. Артёмова

Поэзия / Русская классическая проза / Прочее / Классическая литература