Мой дом там, где ты (СИ)

— Всё! — Мишка свёл брови к переносице и строго уставился на меня. — Это что за детский сад?! Вообще-то, к этому процессу, он приложил не меньше усилий, нежели ты, детка! Если не больше.

— Вообще-то, я в курсе! И что с того?! — как-то постепенно градус нашего диалога начал увеличиваться, я и не заметила, как мы перешли на «тихий ор».

— Как что?! Он имеет право знать, что ты беременна ОТ НЕГО!

— Миш, я же не из вредности приняла такое решение. Просто, не хочу портить ему жизнь. Хочу сохранить его семью. Хоть, одну из них. На двух стульях не усидишь! А зная Егора…, он меня точно не бросит. И что ему, разорваться?!

— Знаешь, а я вот, запросто могу опровергнуть твои слова! Даже на практике! Смотри! — взял два стула, сдвинул их вплотную и уселся на оба.

— Вот, пожалуйста! Наглядно демонстрирую тебе, насколько твои суждения ошибочны.

— Ага! А если вы живёте в разных странах, то картина будет выглядеть вот так. — Я раздвинула стулья, как можно дальше. — Ну, теперь посидишь?!

— Согласен, пример хреновый. — Он убрал стулья на места. — То есть, ты решила сама за него сделать выбор. Да? Какая молодец! А что, если он тоже хочет этого ребёнка?

— Мишель…, мало ли чего мы все хотим. У него есть своя семья и свои обязательства перед этими людьми. Зачем мне ставить его в дурацкое положение, заставляя выбирать?

— Вал, откуда ты всё это знаешь? Может, у него вообще никого нет?

— Какая разница?! Главное, знаю, что есть. Информация достоверная.

— Я считаю, что это ошибка. Я бы никогда не стал решать за другого человека. Всегда нужно дать сделать выбор тому, от кого этот выбор зависит.

— Что я могу сказать… ты не я!

***

После этого разговора прошло несколько недель. Я постепенно пыталась принять то, что со мной произошло и, так же пыталась осознать, сколько всего ещё только ожидает впереди. Да, будет нелегко, но я привыкла к трудностям. Меня это никогда не пугало.

Работать стало тяжелее. Я чувствовала себя неуклюжей и толстой бегимотихой. Но видимо, всё было не так плохо, раз кроме меня, изменений никто не заметил. Даже наш строгий балетмейстер Патрик Моро.

Сейчас мы занимались постановкой «Бахчисарайского фонтана» Бориса Астафьева. Я играла Марию, а Мишель- Вацлава, возлюбленного Марии.

— Вал, я конечно, люблю тебя и готов хоть всю жизнь носить на руках, но это не дело. Ты должна рассказать о своём положении хотя бы Патрику.

— Чего? С ума сошёл? Хочешь, чтобы он меня совсем сгноил или, не дай бог, выгнал?!

— Вал, не придумывай. Патрик в тебя влюблён и всем об этом известно.

— Чего? Я смотрю, ты сегодня в ударе.

— Какой удар, ты о чём? Смотри сама. Мы сейчас репетируем с тобой «Бахчисарайский фонтан», а когда закончим, аккурат к выступлениям, ты возьмёшь и уйдешь в декрет. Прикольная подстава! Лучше сейчас признаться. Просто поговори с ним. Больше нельзя откладывать.

— Черт! Не знаю…, может, ты и прав. — Я задумалась над его словами. А ведь, он действительно, прав. Потом будет только хуже. Что же делать?

После тренировки мы с Мишелем решили вместе поужинать.

— Я захожу, а они целуются. Прикинь? Эй! Ты совсем меня не слушаешь! — ткнул он в меня локтем.

— Прости, так кто с кем целовался?

— Никто! — буркнул обиженно Мишель, усаживаясь под стеночкой.

— Ок. Никто, так никто. — Спокойно ответила ему, присаживаясь напротив. Какие все обидчивые.

— Вот, что ты за человек такой?! Тебе что, совсем не интересно?!

— Угадал. Меня сейчас немного другие вопросы волнуют.

Сделав заказ, он захлопнул меню и отдал его вежливому официанту, который не сводил с него обожающих глаз. И дождавшись, пока тот уйдёт, обратился ко мне.

— Ок, моя гордая и независимая. Ты не хочешь слушать о поцелуях, говорить о других, не хочешь рассказать Патрику о своём интересном положении, ты не хочешь признаться своему сводному брату о том, что беременная от него, ты не хочешь есть. А чего же ты хочешь?

— Ого…, и как это всё ты умудрился вставить в одно предложение?

— Отвечай. Расскажи, что планируешь делать дальше?

— Всё просто. Рожу ребёнка и будем жить с ним вдвоём. Будет круто! — вяло улыбнулась я. Догадываясь заранее, что он мне сейчас на это ответит.

— Просто, говоришь? А хочешь, я тебе расскажу, как всё будет на самом деле?

Я сглотнула и кивнула головой, закинув ногу на ногу.

— Ты сможешь поработать ещё месяца три, максимум четыре. Наши нагрузки вредны для беременных. В театре узнают о твоём интересном положении и ты уйдёшь в декрет. Помочь некому, так как ты живёшь одна. Что дальше? — я только сидела и хлопала ресницами. — Тех денег, которые тебе будет выплачивать театр, вряд ли хватит на жизнь. И сколько ты намереваешься сидеть в декрете? Пока твой ребенок не пойдёт в школу?! Нет, дорогая! Никто тебе этого не позволит! Тебе придётся выйти на работу, когда ребенку будет месяца два-три. А с ним что?! Кто? Няня?! Ты согласишься оставить свою кроху с чужой тётей? Не смеши меня! А если, не дай бог, твой ребёнок заболеет? Думаешь, Патрик будет тебя постоянно отпускать только потому, что ты когда-то ему нравилась? В общем, скажу тебе так: в наше время и в нашей профессии, матери-одиночке не выжить!