Мой домовой — сводник (СИ)

— В зеркало смотрелся, — ответила я, поднимаясь с колен с благоухающей бризом тряпкой. — Успокойся. Вечером у матери возьмешь другую бутылку. Сам сказал, что тебе их девать некуда. Мысль, она материальна…

— Это чертов кот материален! Почему снова мое? Как он вообще определяет принадлежность вещей тебе или мне?

— По запаху, — не могла я уже серьезно наблюдать за разыгранной Вадимом трагикомедией. — И все мое аккуратно лежит в косметичке на стиралке. Даже ведьмы знают, спроси у Пройслера, что во всем должен быть порядок! Вот кот и приучает тебя к порядку.

— Полка под зеркалом не порядок, да? — Ну почему у Вадима такой серьезный сейчас голос?

— По мнению кота, нет. Ну что ты обиделся? Моим пряникам тоже досталось — полпакета на полу…

A мы радовались, что ночью было тихо… Тихо не было, мы просто проспали самое интересное. Проснулись как раз от грохота падающей бутылки, но решили, что это не у нас, а за окном какой-нибудь алкаш заметает следы ночной пьянки… Короче, спросонья мы казались себе очень логичными.

По дороге домой, растрясая плотный ужин, мы договорились запирать кота на ночь в бабкиной комнате. Со следующей ночи, потому что для начала я все же решила взять коробку и собрать с комода вещи, семейную цену которым я не знала. Теперь у меня было законное право войти в комнату при Вадиме. Я встала в среду на час раньше, вынула из ведра мусорный пакет, залила туда воды и пошла намывать полы.

Вадим преспокойно спал, да и с вечера он не выказал особой охоты помогать мне в этом грязном деле. А вот кот постоянно лез мне под руки, пытаясь вырвать из рук тряпку. С игрушками бы так играл! Чтобы отвлечь монстра, я вставила палочку с перьями в промежуток между матрасом и спинкой бабкиной кровати, но Чихуня по- прежнему не обращал на игрушку никакого внимания и рвал из рук тряпку.

— Иди лучше Германа ищи! — отогнала я кота и просунула руку под кровать, вслед за шмыгнувшим туда Чихуней.

Там было несколько коробок. Я вытащила одну и чихнула от пыли. Открыла я ее лишь после того, как прошлась по картону половой тряпкой. В ней лежали старые зимние сапоги. Из черной замши, белым мехом внутрь и следами свечки на молнии. Ничего интересного. Пойдет в помойку с легкой руки Зинаиды Николаевны. Следующая коробка показалась не такой запыленной, и я открыла ее сразу. Она полнилась фотографиями, сваленными туда без разбора. Я обтерла о футболку мокрые руки. Сверху лежали детские фотографии, черно-белые… Все с котом и мальчиком. Мальчик не изменился. Или же очкарики все похожи друг на друга даже в детстве.

Любопытство не порок, но надо знать меру. Я взяла верхнюю фотокарточку и положила ее на комод под книгу, которая оказалась старым телефонным справочником. Там кот ее не раздерет, и я передам фотографию Веселкину и верну обратно в коробку, если потребует. Кот действительно гигантских размеров. Чихуня, причем оба, просто котенок рядом с ним!

Чихуня-младший, видимо, обидевшись на мои даже не произнесенные вслух мысли, так и не вылез из-под кровати. Хоть швабру бери и выметай его вместе с пылью. Но я полезла туда сама, на пузе — футболку все равно стирать… и вытащила кота верхом на коробке… Вернее, внутри нее. Она стояла в самом углу открытая и в ней лежала кукла… Вот он, Герман!

— Чихуня, брысь отсюда…

Кот подчинился, но не ушел из комнаты. Сел и наблюдал, как я достаю куклу из коробки и кладу на кровать. Аккуратно. Как живая, обалдеть… Огромные сероватые глаза. Темные дуги бровей. Лохмы пепельных волос, на которых кто-то явно практиковался в стрижке — я даже знаю имя этого кого-то… Похоже, он умело превращал куклу из девочки в мальчика. Слишком уж у нее курносый нос и пухлые губки. Одежда явно не оригинальная… Да точно! Я сняла с нее лохмотья пыли — сшита из старой одежды, внахлест огромные стежками. Самим маленьким Витей? Вряд ли. Скорее бабушкой для внука. Да…

Я подняла куклу за талию и повертела ее из стороны в сторону — девочка, точно девочка… Не пупс! Гермиона, никакой не Герман. Но пусть будет Германом. Побольше пыли начесать в волосы, может, и сойдет за домовенка. Позвонить Веселкину? Прямо сейчас? А что, я взяла с кухонного стола телефон — в восемь утра могут дрыхнуть только парикмахеры, но никак не бизнесмены.

Визитка, к счастью, из кармана джинсов перекочевала в сумку. Я сначала набрала номер, а потом решила ограничиться эсэмэской. Захочет — перезвонит сам. "Мы с Чихуней нашли Германа. Могу привезти в пятницу в центр". Да, да, в пятницу. Он должен понять, что я не просто так назначаю специфический день. Значит, видеть его в другой и тем более дома, не хочу. Не дурак, поймет.

Минута. Тишина. Две. Тишина. Я убрала телефон и пошла в душ. Вернулась я уже к ответной эсэмэске: "Ирочка, спасибо. + 1000 к карме за скорость. Жаль, я сегодня улетаю в Италию. Вернусь с выставки, сразу отзвонюсь". Какое счастье, что он не прислал сердечко. И вообще не прислал ни одного смайлика.

Я запустила пятерню в мокрые волосы и потрясла ими. Оказалось, что устроила коту душ, и тот сразу же поднял лапу то ли в запрещающем, то ли в требующим продолжения жесте…