Мои дорогие девочки

– Не хорошо, а просто отлично. Цвет с оттенком меди, волосы блестят! И твои коричневые тени мне нравятся.

Чайник вскипел. Дебс положила по две чайных ложки растворимого кофе в каждую чашку и залила в них воду. Виктория заметила, что она в темном брючном костюме и белых кроссовках. Снова собирается на пробежку во время ленча. Дебс в отличной физической форме. Почему бы ей как-нибудь не присоединиться к подруге и не испытать свои силы? Это ведь не будет стоить ни цента – не то что членство в дорогом спортивном клубе.

– Сегодня только мы работаем? – поинтересовалась Виктория, добавляя в чашки молоко из холодильника.

Дебс вопросительно посмотрела на подругу.

– Я думаю, что Оливер скоро придет, – сказала она и нахмурилась. – Тебе следует быть с ним осторожной.

Виктория медленно мешала ложкой кофе.

– Что ты хочешь сказать?

– Тебе следует быть осторожной с Оливером, – повторила Дебс. Виктория уже собиралась возразить, но Дебс серьезно продолжила: – Послушай, я знаю, что вы общаетесь и не только на работе. И я была бы только…

Виктория сглотнула, чувствуя себя, как ребенок, застигнутый за воровством печенья.

– Мы несколько раз встретились за ленчем, – возразила она. – И он приглашал меня к себе на ужин в компании друзей. Вряд ли можно сказать, что мы общаемся – уж точно не в том смысле, который ты имеешь в виду.

Они стояли спиной к раковине, прислонившись к белой столешнице. Дебс сделала глоток кофе и серьезно посмотрела на Викторию:

– Я вижу, что ты ему нравишься.

Виктория в смущении опустила голову. Она никогда не думала об Оливере в этом смысле… Или все-таки думала?

– Глупости! – воскликнула Виктория. – Ему просто жаль меня, вот и все. Оливер добрый и пытается подбодрить меня после смерти Лео.

– Ты ошибаешься, – мрачно промолвила Дебс.

Виктория уставилась на нее:

– Я не знаю, что…

– Послушай! Мне не следует этого говорить, но я твоя подруга и должна это сделать. Однажды Оливер признался мне, что его брак распался из-за насилия.

– Неужели? Никогда бы не подумала, что он способен на подобное.

– Это правда.

– Тебе известно, что он изменял жене?

– Да, он мне говорил. Но, как мы с тобой знаем, – продолжила Дебс, – семейное насилие – совершенно другое дело. Если мужчина поднял руку на женщину, он совершит это снова.

– Оливер кажется таким мягким. – Виктория вдруг начала дрожать.

Дебс обняла ее за плечи:

– Прости, что мне пришлось рассказать об этом, дорогая. Мне не хотелось огорчать тебя, но я волновалась, что ты… – она сделала паузу, – что ты встанешь на путь, который принесет тебе горе и разобьет сердце. Тебе это не нужно, и, конечно же, ты этого не заслуживаешь. Я бы держалась от него подальше.

Виктория оторвала бумажное полотенце от упаковки, которая стояла около микроволновой печи, и вытерла глаза.

– Ты все сделала правильно. Спасибо, – сказала она, стараясь успокоиться. Ее покачивало, и ноги подкашивались, словно она получила удар в живот. Поскорее бы уйти и присесть где-нибудь.

– Между нами ничего не было, – произнесла Виктория, – но мне кажется, Оливер мне нравится. И со временем мы могли бы… – Она высморкалась, внезапно почувствовав себя полной дурой с крашенными в медный оттенок волосами и новыми тенями для век коричневого цвета. Ей захотелось все это немедленно смыть с себя.

– Я понимаю, можешь ничего больше не говорить.

Раздался звонок, и Виктория подскочила: пришли ее клиенты. Но у нее закружилась голова, и она снова оперлась о стол, чтобы не упасть.

– Я впущу их, – быстро сориентировалась Дебс. – А ты иди, пудри нос и делай все, что нужно. – Она взяла все еще полную чашку кофе и повернулась к Виктории. – Давай как-нибудь сходим в кино? Я уже лет сто там не была.

– Хорошо бы! – Виктория заставила себя улыбнуться. Ей тяжело было осознать случившееся… и она еще легко отделалась! В любом случае, она больше не собиралась иметь ничего общего с Оливером Сэндзом.

Она встретилась взглядом с Дебс:

– Еще раз спасибо. Я ценю то, что ты делаешь для меня.