Мои дорогие девочки

– А они были очень близки? В детстве, я имею в виду.

Плед сполз на пол, и Эльза снова натянула его на колени.

– Они играли вместе, как все дети. Лео старался оберегать Анну, потому что она много болела. И был для нее во всем примером.

– Я думаю, что он не забыл сестру. И, если можно так выразиться, искал ее всю жизнь. Но так и не нашел. – Виктория не сдержалась и закрыла лицо руками. – Печально!

– Ты слишком эмоционально относишься к событиям далекого прошлого. Все это позади и давно забыто, – холодно промолвила Эльза. – Ты никогда в жизни не чувствовала к себе ненависти, в тебя не плевали, не выгоняли из дома и не убивали. Не сталкивалась с гестапо и не видела, как рушится твое будущее. Твоего мужа не уводили ночью из дома. Ты понятия не имеешь, что это такое – смотреть в лицо смерти и бороться за то, чтобы выжить. Много страшных решений принималось в то время, и мы бы предпочли, чтобы нам никогда не приходилось этого делать. Ты не еврейка. Тебе не понять.

Две женщины пристально смотрели друг на друга. Под яростным взглядом Эльзы Виктория съежилась, но продолжала вопросительно смотреть на старуху. И где-то в глубине ее, под слоями гнева и самооправдания, Виктории удалось, как ей показалось, различить еще какую-то эмоцию. Судя по всему, это был стыд.

Что ж, достаточно. Виктория выдохлась и опустила голову.

– Тебе пора идти, – сказала Эльза.

– Да.

– Что ты станешь делать с этой информацией?

Виктория задумалась.

– Не знаю.

Старуха помолчала, а потом взяла золотой колокольчик со стола и позвонила в него. В дверях появилась помощница.

– Проводите мадам к выходу.

Виктория поднялась. До Эльзы было всего несколько футов, но ей казалось, будто их разделяет пропасть.

– Прощайте, – произнесла она, зная, что они больше никогда не увидятся.

Старуха кивнула. Виктория уже собиралась направиться к двери, когда Эльза вдруг поманила ее к себе скрюченным пальцем. Виктория удивилась и, сделав несколько шагов, наклонилась так, чтобы Эльза могла сказать ей что-то на ухо. Она почувствовала на своей коже ее сухие губы, а от горячего дыхания зашевелились даже самые крошечные волоски у нее в ухе. Когда Эльза закончила говорить, Виктории потребовалось время, чтобы собраться с силами и распрямиться. Теперь, наконец, все стало на свои места.

Слезы катились у нее по щекам, когда она шла по длинному коридору к выходу. Виктория радовалась, что Эльза не увидела их. Ей хотелось, чтобы старуха запомнила ее прямой взгляд, который, как она надеялась, как легкий и тонкий луч света глубоко проник в ее темную душу. Но это было настолько мимолетно, что ни один человек, который наблюдал бы за ними, не догадался бы, что произошло.

По дороге домой Виктория настолько погрузилась в размышления, что не могла ни читать, ни спать. Перед глазами постоянно возникал образ Анны. Когда Лео исполнилось восемь, этой девочке было около пяти или шести. Скорее всего у нее были такие же темные волосы, как у него. Хорошенькая – Виктория не сомневалась, но бледная и худенькая из-за постоянных болезней.

Ей не хотелось думать о страданиях девочки, но в мыслях она постоянно возвращалась к тому моменту, когда Анна вынуждена была попрощаться сначала с братом, а затем и с матерью. Как же это напугало ее и сбило с толку!

А потом Аушвиц. Виктории хотелось кричать! Такого ужаса представить невозможно, и все же… это произошло. В то время, когда Лео жил в Англии. С маленькой девочкой, которая была его сестрой, и их тетей.

Виктория сожалела, что Лео не рассказал ей об этом. Как же тяжело ему было всю жизнь носить в себе этот груз! Наверное, он сильно страдал. Интересно, что ему снилось? Может, каждую ночь в своих снах он видел Анну? Искал ли он ее, заглядывая в глаза своим женщинам и собственным дочерям?

Знать, что его предпочли сестре и талант оказался важнее, чем ее жизнь! Как жить с таким чувством вины? А еще необходимость быть успешным, достичь всего, что хотела Эльза, чтобы ее жертва оказалась не напрасной. Подобный тяжелый груз не должен нести на себе ни один мальчик и ни один мужчина!

Теперь Виктория поняла, что так и не узнала настоящего Лео. Какой же глупой она была, считая, что видит его насквозь! Его внутренний мир был таким запутанным, а разум беспокойным, что она сомневалась, понимал ли он сам, почему именно так вел себя по отношению к ней, к детям и другим женщинам. Неудивительно, что в итоге Лео предпочел сосредоточиться на музыке, которая казалась ему простым и желанным способом сбежать от реальности.

Виктория несколько дней была не в состоянии ни с кем общаться. Продолжала работать, исполняя свои обязанности и избегая любых разговоров, кроме самых банальных о погоде и поездках на каникулы. Несколько раз видела Оливера, и он дважды приглашал ее на ленч, но Виктория всегда заранее придумывала причину для отказа.

Однажды он, полушутя, поинтересовался, чем провинился перед ней, а она рассмеялась, делая вид, будто не заметила боли у него в глазах.

– Я просто занята.