Мой драгоценный кот

Тася уже неоднократно видела центр Флоренции – шумный, с огромным количеством людей на Понте-Веккьо и около знаменитого собора, знала, какие тут очереди в музеи и почему эти очереди стоит почтить своим вниманием. Она стучала босоножками по старым мостовым, прикасалась к стенам домов и слушала их негромкие песни. Больше всего девушке нравилось уходить далеко от туристических мест и открывать для себя иную Флоренцию – повседневную, уютную, в которую хотелось завернуться и – нет, не спать. Наоборот, пробудиться.

Кажется, здесь она окончательно проснулась.

Город тек в Тасю, словно мед в баночку. Он был одного цвета – и всех цветов одновременно, одной формы и запаха – и всех запахов мира. Полина обещала, что Флоренция понравится Тасе. Подруга даже не представляла, насколько.

Фонтан был одним из флорентийских сокровищ, найденных Тасей для себя. Ничем особо не примечательный, затерявшийся среди жилых кварталов, он день за днем манил девушку, говорил с нею на ее языке. Тася прислушивалась, смотрела, иногда начинала тихонько напевать. Вот и сегодня…

Она сидела уже давно, потеряв счет времени. А когда отвела взгляд от сверкающих струй, то увидела, что к ней идет Алексей, переодевшийся в шорты и футболку (в городе стояла страшная жара), с легким рюкзаком на плече, Крапивин смотрелся своим в этом старом городе. Тася думала, что Алексей будет улыбаться, однако вид он имел несколько обескураженный.

– Привет! – Крапивин бросил рюкзак под ноги и сел на бортик рядом. – Полина скинула мне геолокацию и сказала, что ты, скорее всего, тут. Нравится фонтан?

– Он живой и разговаривает.

– Это заметно. – Алексей кивнул и, помолчав, произнес вдруг: – Я не ожидал. Со мной поговорил Фабио. Семья Манчини проплатит лечение Сони.

С Таси мгновенно слетела неторопливая фонтанная лень.

– Серьезно?!

– Я ни о чем не просил, – покачал головой Алексей. – Но Полина, как ты знаешь, историю из меня вытянула. А потом долго кричала на меня, что я идиот и должен был сразу позвонить ей. Как она себе это представляла? Мы с ней встречались несколько раз, исключительно по работе…

– Полина – такой человек.

– Да, именно такой. В общем, она заявила, что мне это даром не пройдет, и рассказала все Фабио. Сегодня он попросил меня приехать к нему в офис, не объясняя зачем. А там, кроме него, обнаружилась еще парочка представителей клана Манчини. – Алексей передернул плечами. – Б-р-р! Словно на съедение к акулам попал. Они мне чуть кости не перемололи в труху, вытащили все подробности, я показал им Сонины документы… И в конце нашей встречи заявили, что хотят оплатить все – перелет, операцию, реабилитационный период… Я не нашел в себе сил отказаться. Сказал, что им верну деньги, со временем. А отец Фабио – видела бы ты его! Вот это хищник! – посмотрел на меня так презрительно и сказал, чтобы я не смел больше об этом упоминать, иначе ему станет стыдно за знакомство со мной. Пришлось просто сказать спасибо. Раз двести. А они ответили: им и одного раза достаточно, и пойдем ли мы с ними в ресторан… – Алексей провел пятерней по голове, взъерошивая волосы. – Я не думал, что бывают такие люди.

– Я тоже, – ошеломленно произнесла Тася. – А Полина мне ни слова не сказала!

– Решали-то все равно Манчини.

– И что теперь?

– Много бумажных процедур. Но все будет хорошо. Родителям и Соне я уже позвонил. Я… – Алексей махнул рукой, видимо, не в силах передать эмоции. – Сама понимаешь. Мне еще предстоит к этому привыкнуть. И сказать еще одно спасибо. Тебе.

– А мне-то за что?

– За то, что в меня поверила и поддержала. Без тебя это было бы в тысячу раз сложнее.

Он провел кончиками пальцев по Тасиной щеке, но не поцеловал, а отстранился и зачем-то полез в рюкзак. Когда Алексей выпрямился, в руках у него был… альбом. Тася сразу поняла.

Это был король альбомов. Огромный, в темной кожаной обложке с тиснением, он даже издалека пах бумагой, просящей прикоснуться к ней. Это был дружелюбный, любопытный молодой альбом, и Тася при виде его ощутила зуд и невыносимую тоску. Цвета вокруг нее оживились, не прося – требуя! – немедленно познакомить их с бумагой, потому что они не могут больше терпеть.

– Полина показала мне несколько твоих рисунков, – сказал Алексей. – Тася, не слушай никого. У тебя талант, и, я думаю, мы все еще будем ходить на твои выставки и просить у тебя автографы. Понимаю, что тебе всю твою жизнь никто толком ничего по этому поводу не сказал, и ты не училась. Но у тебя талант говорить с цветом и формой. Не прячь его, прошу. Это вот тебе подарок, я надеюсь, он тебе понравится. Я купил еще кисти и акриловые краски, они у меня в рюкзаке.

Фонтан обрадованно нашептывал: бери! Голуби взлетели стаей, шум их крыльев кругло покатился по мостовой. Детские крики вдруг приобрели изумрудный оттенок, и в нем блеснула рыжина, как в глазах кота Мартина. Вот кого надо первым, поняла Тася. Оранжевый закат на гранитной скале, мягкость мха – и кот, который абсолютно бесценен.

– Я немного боюсь, – созналась Тася.

– Когда-нибудь надо начинать, – пожал плечами Алексей. – Почему бы не сегодня?