Мой друг

Уже на острых лопатках прошибает мощнейшими импульсами тока, скатываясь волной жара к паховой области. Черт, она без лифчика. Не повернется же? Не решится?

Черт, черт, чееерт! Стопорюсь, барахтаюсь между адекватными мыслями хотя бы прикрыть глаза, подавляя растущее возбуждение, и порочными желаниями увидеть все, что готова продемонстрировать. Кому я вру… Хочется не только увидеть, но и прощупать, ощутить на вкус эти участки тела, что раньше не вкушал.

Но она не останавливается. И когда доходит до задницы, на которой у меня сегодня зациклен вечер, дыхание перехватывает. Реально не дышу. Даже моргнуть не в силах. Триггерит знатно. Крадусь плотоядным взглядом вдоль позвоночника вплоть до поясничных ямок. Захватываю по миллиметрам каждый участок кожи, что попадает в фокус.

Колеблется не больше трех секунд, а затем убивает окончательно…

Одним легким движением скидывает платье на пол, плавно расплавляет плечи, разрезая пространство судорожным вздохом. Заметно нервничает, но держится стойко. Лишь учащенное дыхание и дрожь по телу выдает истинные реакции.

А меня разбивает паралич. Каменею, оглушенный децибелами сердца, что молотит по ребрам ошеломляющими громовыми ударами. Не откинуться бы. Пробивает вспышками молний, выжигающими нутро. Искрами несутся по венам электрические разряды. Ощущаю покалывание в пальцах рук от острой потребности прикоснуться. Запоздало приходит осознание — и все-таки трусы есть. Тонкие, кружевные, красивые… Как и вся она.

Приклеиваясь к Милане восхищенным взглядом, прослеживаю весь ее путь до кровати. Быстро откидывает одело и также шустро ныряет под него.

Только сейчас форсированно выдыхаю, совершаю череду глубоких вдох-выдохов, возвращая организму такой жизненно необходимый процесс.

— Иди сюда, — шелестит взволнованно.

Сгладываю. Дважды. Поправляя штаны, двигаюсь к ней, словно в трансе.

— Садись, — хлопает по матрасу, отодвигаясь дальше к стене.

Подхожу ближе, приземляясь рядом. Смотрит неотрывно, как-то испытующе, затягивая на дно самой бездны, а затем откидывается на подушки и беззаботно смеется.

— А я придумала тебе подарок на двадцать третье, — говорит так легко и невозмутимо, будто минуту назад не сверкала передо мной практически обнаженной. — А ты мне? Придумал, что подаришь на восьмое?

— Еще нет, — сиплю, прочищая горло.

— И не нужно, я сама выберу, — произносит решительно. — Уже знаю, что хочу.

Вскидываю вопросительно бровь, ведь знаю, что любит сюрпризы. И даже когда спрашивал — никак не помогала с выбором, ни малейшего намека на желаемое.

— Выкладывай.

— Рано, — улыбается хитро. — Скажу накануне.

— Мне же нужно подготовиться.

— Не переживай, успеешь.

Усмехаюсь, такая забавная она сейчас. Поднимаюсь на ноги, собираясь покинуть комнату.

— Не уходи… Полежи со мной, — тянет, надувая губы.

— Не могу, надо ехать.

— Почему не отвезешь меня на свою квартиру? Ты даже ни разу не приглашал туда.

— Милана… — хриплю предупреждающе. — На утро будешь жалеть… Если, конечно, вспомнишь.

Разрывает контакт, отворачиваясь лицом к стенке и сильнее кутаясь в одеяле.

— Дай руку, — шепчет едва различимо.

Протягиваю ладонь, сжимает не сильно, поглаживая пальцами, и быстро засыпает.

Глава 11

Спойлер:

Я собираюсь его соблазнить…

Милана

Я в аду. На самом дне гребаного подземелья. Варюсь в кипящем котле жгучего позора и горьких сожалений. Боже мой… Чем я только думала? Или лучше спросить, думала ли вообще? Очевидно, что нет…

Глотаю воздух рывками, грудную клетку раздувает, а кислорода в легких не прибавляется. В сознании вспышками проносятся воспоминания вчерашнего вечера, и я моментально заливаюсь краской. Готова провалиться сквозь землю от пожирающего чувства стыда. Как я посмотрю ему в глаза после всего, что вытворяла? Если меня от одной его утренней смски так болтает…

Артём: "Доброе утро, хулиганка;)"

И еще одной…

Артём: "Или лучше сказать — вампирша?"

Следующую воспринимаю спокойно и даже с неким облегчением.

Артём: "Как себя чувствуешь?"

Игнорируя две предыдущие, малодушно хватаюсь за последнюю как за спасительный круг.

Милана: "Привет:) Голова немного болит… Ника говорит, ты нас домой отвез. Кажется, видела тебя в клубе. Как ты там оказался?"

Вспоминая его вчерашние слова о том, что могу забыть ту ночь, я решила плыть по наименьшему пути сопротивления, позорно цепляясь за выпавший шанс притвориться, что ничего не помню. Да… Безрассудно, трусливо и слабовольно. Осознаю это, но не могу поступить иначе, уж слишком страшат последствия, боюсь быть отвергнутой. Очень надеюсь на то, что поверит в мои провалы в памяти, не станет докапываться и ничего не заподозрит.

Но… Главная проблема заключается в том, что я все помню.

Прекрасно и отчетливо помню каждое слово, что сказала ему, и что отвечал он. Помню свое непристойное поведение, его пальцы на моей коже и даже под платьем, дыхание в волосах, язык на шее… И в особенности четко помню, как разделась при нем, оставшись в одних трусах. Повернуться и встретиться с его взглядом — не решилась.