Мой друг

Руководящее лицо. А у меня денег нет. Вы сюда приходите, как бояре. Вы забываете, что тратите народные деньги. Вы не считаетесь с государственными планами. Вы думаете, что государство — это золотоносная жила. Мы будем беспощадно преследовать таких господ, которые думают, что государство — золотоносная жила.

Гай. Это мы — бояре? Это я — боярин? Спасибо, товарищ!

Руководящее лицо. Слушай, Гай, иди домой. Ничего не поможет.

Гай. Не уйду.

Руководящее лицо. Гай, я тебя по-человечески прошу — иди отсюда.

Гай. Незачем тогда оставлять меня директором.

Руководящее лицо. Гай, я же знаю, что ты выйдешь из положения. Деньги портят человека, товарищ Гай. Когда хозяйственник получает деньги, в нем угасает творческий импульс. Зачем нам тогда Гай, если ему надо давать деньги, деньги, деньги? Каждый дурак с деньгами пустит завод. Взял деньги, купил станки, пустил завод. При чем здесь партия и рабочий класс?.. Иди домой, Гай, мне стыдно за тебя!

Гай. Пойми…

Руководящее лицо. Понимаю.

Гай. Рассуди…

Руководящее лицо. Рассудил.

Гай. Войди…

Руководящее лицо. Вхожу.

Гай. Н-нет… тогда я завод не пущу…

Руководящее лицо. Отнимем партбилет, выгоним из партии…

Гай. Тогда нате, чем отнимать, чем выгонять меня из партии за то, что я не могу пробить лбом стены!

Руководящее лицо (встает, молча нахлобучивает картуз, идет). Я не видел этого, Гай. Я не слыхал твоих слов. Я стрелял за такие слова… Я не хочу видеть! (Ушел.)

Гай (один). Друзья мои, что это?.. Я тоже стрелял за такие слова. (Спрятал партбилет.) Вот куда зашло, друзья мои!

ЗАНАВЕС

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

ЭПИЗОД ШЕСТОЙ

Комната руководства заводской парторганизации. Елкин и Пеппер.

Елкин. Ты, Пеппер, в моих глазах поднялась на невиданную высоту. Категорически приветствую таких жен коммунистов! На данном отрезке времени жены являются узким местом в раскрытии оппортунизма своих мужей. Но они — жены — должны брать пример с тебя, которая мужественно помогает партии бороться со своим мужем, который остается оппортунистом на практике. Я боялся, что ты при личном свидании не дашь должного отпора Гаю, но ты дала ему должный отпор.

Пеппер. Я-то непримирима. А где находится товарищ Белковский до сих пор? Почему он уехал в Москву, не согласовав вопроса с тобой?

Елкин. Все согласовано, не беспокойся. Белковского позвали, и он уехал.

Пеппер. А почему тебя не позвали?

Елкин. Значит, нет надобности. Им и без меня все ясно. Как же ты поступишь? Гая снимут. А ты? (Молчание.) В такой момент бросишь работу и опять поедешь за Гаем?

Пеппер. При чем здесь Гай? Что значит «опять поедешь за Гаем»? Я самостоятельный человек и подчиняюсь воле партии. Не тебе, не Гаю, а партии. Кончено. Говори, зачем вызвал?

Елкин. У Демьяна Бедного, кажется, какой-то юбилей… и его надо бы поздравить.

Пеппер. Юбилей прошел. Опоздали.

Елкин. Слушай, Пеппер, ты больше меня имеешь времени читать газеты. Следи, пожалуйста, за всякими юбилеями, торжествами. Вот был юбилей нашего дорогого товарища Сольца, а мы как воды в рот набрали. Мне стыдно вспомнить этот факт! Что, нам трудно составить телеграмму?

Пеппер. Ой, Елкин, я знаю, Сольц не любит такие телеграммы.

Елкин. Нельзя так рассуждать, товарищи, мы не можем поддаваться таким настроениям. Что значит — «не любит»?

Пеппер. Проворонили. Дальше.

Елкин. О таких мелочах я должен заботиться и напоминать вам тысячу раз. Следи, пожалуйста, за газетами. Академию наук тоже иногда нужно поздравлять.

Вошел Кондаков.

Кондаков. Не оставлю я этого дела и докажу, кто дурак.

Елкин. Иди, товарищ Пеппер, и следи, пожалуйста, за торжественными происшествиями. Это же пульс жизни, а мы плетемся в хвосте и нас никогда не видно в центральной прессе.

Пеппер ушла.

Сядь, Кондаков… Ты дискредитировался, значит сиди и слушай мои указания. Ты, Кондаков, залил водой народное добро с определенным убытком государству. Ты это понимаешь? Я тебя могу развенчать и передать прокурору. Ты это понимаешь? Я не развенчиваю тебя и не отдаю под суд. Ты понимаешь — почему? Нет, Кондаков, ты ничего не понимаешь. Тебя спасает си-туа-ция! Молчи, Кондаков, если я опираюсь на тебя. Вот мне сегодня утром пришла в голову идейка, а тебе никаких идей утром в голову не приходит… У тебя, знаешь, в литейном прорыв за прорывом, и надо спасать положение. Пришла мне в голову такая идейка, а тебе, повторяю, не пришла. Ты читаешь литературу, Кондаков? Нет, ты не читаешь литературы. Теперь у нас писатели в моде. Думаю же я у тебя в литейном какого-нибудь знаменитого писателя выбрать почетным литейщиком. Вот, например, приезжал к нам из Лондона пролетписатель Бернард… как его… фамилия? Бернард… Бернард Шои… Шои… Зови Пеппер, она еще не ушла.