Мой друг бессмертный

Мама говорила с врачом спокойно и деловито. Но по ее голосу было ясно, что она недавно плакала.

– Да вы не тревожьтесь, ходить будет. Но в ближайшие месяцы – никаких нагрузок на позвоночник…

Голос у доктора был молодой, жизнерадостный, внушающий оптимизм. Всем ребятам в палате он говорил одно и то же: «Пустяки, не проблема, до свадьбы заживет», – даже Лешиному соседу слева, парню лет шестнадцати, который навернулся с дельтаплана и разбился почти в лепешку. Как выглядел веселый доктор, Лешка понятия не имел, поскольку видел его в виде расплывчатого белесого силуэта. Но это уже прогресс – пару дней назад он не видел его вообще. Зрение понемногу восстанавливалось, и это радовало. Все шло неплохо, как и обещал Виктор. Если бы не эта проклятая боль…

– Какие еще обследования нужно будет провести? – спросил папа. – Если необходимо назначить платные, не беспокойтесь, у нас есть такая возможность…

– Ну… допплер мы сделаем сами… не помешала бы магнитно-резонансная томография, но это недешевое удовольствие…

– Я же сказал – деньги не вопрос… Лешка приоткрыл глаза.

– Не надо никаких обследований.

Мама нагнулась к нему, погладила по голове.

– Проснулся, Алешенька? Как спина?

– Всё зверски болит, – сварливо сказал Лешка. – Кроме головы. Голова сегодня ночью перестала. Я же говорю – не надо обследований. Чего бабки-то впустую переводить? Через месяц все пройдет само.

– Само ничего не проходит, – сурово сказал папа. – Ты что, боишься? Мужчина должен терпеть боль…

– А я что делаю? – буркнул Лешка и замолчал. Говорить тоже было больно – в груди. Но через силу добавил: – Сянь сказал – через месяц все пройдет, значит, так и будет.

– Какой еще Сянь? – удивленно спросил папа.

– Один мужик. Он меня вытащил, – отозвался Лешка. – Вернее, выкупил. Собой.

Родители посмотрели на него с тревогой. Врач махнул рукой – дескать, не обращайте внимания. И сделал знак выйти из палаты.

– Поспи, – сказала мама, ее голос опять задрожал.

– Мы еще вечером зайдем, – сказал папа. – Держись, Лешка.

Скрипнула дверь палаты. Родители ушли.

– Что ж вы хотите? – доносился до Леши удаляющийся голос веселого врача. – Парня подобрали на улице без сознания, и никто не знает, сколько он там провалялся. Вы не беспокойтесь, все функции мозга понемногу восстановятся. Какие его годы? У мальчишек в его возрасте обалденная регенерация. Тут знаете каких тяжелых привозят, а они через пару недель уходят своими ногами…

«Через месяц все пройдет, – повторил Лешка про себя слова Виктора. Он почему-то был уверен, что целитель не врал. – И искать меня не будут. Он же меня выкупил. Главное – больше никогда в жизни не приходить на тот перекресток…»

Шаги в коридоре затихли. Где-то далеко хлопнула дверь. Лешка вытянулся на кровати и закрыл глаза. Неподалеку бубнили мальчишеские голоса. Судя по всему, соседи по палате играли в «переводного дурака».

– Эй, Леха, хочешь яблочко? – раздалось прямо над Лешиной головой. – Мать приволокла килограмм пять, а медсестра сказала – хранить нельзя. Надо до вечера съесть, потом выбросят.

– Не хочу, – зевнул Лешка. – Впрочем, ладно, давай. Чё-то меня все в сон тянет. Скоро в зимнюю спячку впаду, как медведь, честное слово.

– Так и спи. Когда спишь – поправляешься быстрее. Вон, наш дельтапланерист целыми днями дрыхнет, просыпается только чтобы пожрать, – ответил другой парень. – Кирюха, а ты не спи – вот тебе еще два валета…

В ладонь ткнулось холодное мокрое яблоко. Лешка приподнялся, опираясь на локоть, и запустил в яблоко зубы, оглядываясь по сторонам. На соседней койке шуршали картами две размытые сидящие фигуры. Третья фигура неподвижно лежала на койке слева. Под потолком с гудением горела лампа дневного света. Через незаклеенную форточку задувал холодный ветер.

Обстановка в палате была спартанская, чтоб не сказать, нищенская. Мама еще дня три назад предлагала перевести сына в отдельную платную палату. Но папа неожиданно уперся. По его мнению, предоставляемые удобства не стоили тех денег, которые намеревался с него содрать зав нейрохирургическим отделением. Поэтому Лешка остался в общей палате, в компании еще трех подростков, против чего он, кстати, и не возражал. В компании болеть было как-то легче.

Из разговоров Лешка уже знал, что у соседей, за исключением дельтапланериста, травмы были легкие. Одному банально засветили в драке по лбу железякой, другой влип и вовсе по-дурацки: вошел в Макдональдс, вдохнул тамошний угар – и упал в обморок, да прямо головой об угол. Этого Лешка не понимал, поскольку к жратве из Макдональдса относился с полным одобрением. Родители приучили в детстве, когда фаст-фуд на фоне остального убожества казался оазисом крутизны и роскоши.

– Кирюха, меня «переводной дурак» уже достал. Ты в «тыщу» умеешь?

– Для «тыщи» нужно три человека.

– Ну давай Леху позовем.

– Так он же слепой.

– А мы ему будем все ходы рассказывать…