Мой друг бессмертный

— Видели? — доносились до Лешки разговоры. — Завьялов дал по роже новенькой!

— Правильно, так и надо. Совсем зарвалась.

— Да ну, позорище — девчонку бить…

— Нет, вы ничего не понимаете — это личный интерес. Завьялов за Кравченко вступился. Он в нее еще с прошлого года влюблен… Правда, Машка?

— Ой, да ладно вам, у меня с ним ничего серьезного не было…

Лешка злобно рванул «молнию», застегивая куртку. На душе у него было погано, разговаривать ни с кем не хотелось. И болтовня одноклассников только подливала масла в огонь. Хотелось пойти и помыть руки. И все забыть. Или сделать так, чтобы ничего не было. В общем, такая депрессия разыгралась, словно и не доброе дело сделал.

Тем же вечером, в десять минут девятого, Арсан выключил компьютер, упаковал сумку и набрал местный телефон офис-менеджера. Гумусов, разумеется, был на своем месте. Как бы долго ни задерживали прочие сотрудники, он всегда уходил с работы последним. Если вообще уходил. Арсан иногда представлял себе, как Гумусов, закрыв дверь за последним работником, гасит повсюду свет, переключает телефон на факс, садится в свое кресло и выключается, как робот, — до следующего утра.

— Я пошел домой, — бросил в трубку Арсан.

— До свидания, — как всегда вежливо ответил Гумусов.

Накинув куртку и повесив на плечо спортивную сумку, Арсан вышел на крыльцо. В лицо ему ударил ледяной ветер. Охранник зажмурился, расправил плечи, глубоко вдохнул колючий, воняющий бензином воздух. Несмотря на девятый час, Каменноостровский проспект был наглухо забит автомобилями, едущими из центра к окраинам. Арсан подумал, что тут шумно и людно даже самой глубокой ночью. Уже и не верилось, что есть на свете места, где царят настоящие пустота и безмолвие. Беззвездные небеса. Черные лавовые поля, плато, усыпанные пеплом. Только иногда кто-то вздохнет в неизмеримых глубинах, поля вздрогнут и снова успокоятся на годы и века.

«Эх, бросить бы все и уехать к чертям из этого гнилого Питера, — подумал он. — И — домой!»

Охранник тряхнул головой, изгоняя непрошеную ностальгию. Даже мечтать о таких вещах поблизости от офиса Эрлина было опасно.

Он спустился с крыльца и повернул налево, направляясь по набережной Карповки к метро. Не успел он сделать и десяти шагов, как из подворотни ему навстречу бесшумно выступила темная фигура. Арсан замер на полушаге, шевельнул правой рукой, но уже через мгновение опустил руку и приветливо усмехнулся.

— Больше так не делай, — посоветовал он. — В целях твоей же безопасности. Давно меня подкарауливаешь?

— Давно, — охрипшим голосом ответила Ники. — Часа два.

— Так зашла бы в офис, дуреха! Ты ж насквозь промерзла!

— Наплевать.

— Эй, что с тобой?

Арсан подошел к Ники и взглянул ей в лицо. Лицо у Ники было мрачное и зареванное, на щеках пролегли дорожки от слез. С губ Арсана сразу пропала улыбка.

— Тебя кто-то обидел? — спросил он. — Кто? Тиль?

Ники мотнула головой.

— Не Тиль. Арсан, ты мне друг?

— Конечно, друг! Что случилось-то?

— Пожалуйста, одолжи мне на день твои волшебные когти!

— Зачем они тебе? — насторожился Арсан.

— Я передумала быть рок-звездой, — глухим голосом сказала Ники. — Я решила стать киллером.

— Ого!

Арсан хотел засмеяться, но поглядел в отчаянное лицо Ники и передумал.

— Ты же сам предлагал меня поучить, — настойчиво продолжала Ники. — Вот, я согласна. Я буду стараться! Ты только покажи мне, как пользоваться когтями, и я завтра же тебе их верну…

— И кого же это ты собираешься замочить? — поинтересовался Арсан.

— А когти дашь?

— Отвечай, когда спрашивают!

— Одного гада из новой школы! — рявкнула Ники. — Он надо мной издевался, безо всякого повода, только чтобы продемонстрировать, что он круче. Ударил меня почти по лицу! А остальные смотрели и веселились… Понимаешь, я должна ему отомстить, а то я сама себя уважать перестану. Меня еще никогда в жизни так не оскорбляли!

— Я не понял, а почему ты ему сразу сдачи не дала?

— Потому что я испугалась, — с горечью призналась Ники. — Испугалась, как последняя трусиха. Честно говоря, меня просто парализовало от страха. Парни на меня наезжают, а я стою, как немая, слова сказать не могу…

Ники всхлипнула и отвернулась.

— Защищать свою честь — дело серьезное, — с непроницаемым видом сказал Арсан. — Но, чтоб ты знала, уголовно наказуемое.

Ники схватила охранника за руку и уставилась на него горящими глазами.

— Только не говори, что тебя это колышет! — зашипела она. — Когда ты по вечерам во дворах на детей нападал, что-то я не замечала, чтобы ты о соблюдении законов заботился!

— Ты о чем?

— Что, думал, я тебя не узнала? Это ты — тот педофил, которого у нас в районе второй месяц разыскивают! И Толик тебя узнал, поэтому и отпустил тогда!

— Почему педофил? — изумился Арсан.

— А, признаешься!

Неожиданно Ники обнаружила, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой. А всего-то делов, что Арсан особым образом перехватил ее руку и теперь аккуратно придерживал около локтя.