Мой друг – Олег Даль. Между жизнью и смертью

Я тогда работала на студии Горького. А после ухода с телевидения год проработала во ВГИКе. Почему-то все и все надоели мне в этот четверг, и я отправилась прошвырнуться во ВГИК около трех часов дня. Перебежала через нашу стеклянную «дырку», спустилась вниз, встретила одного своего знакомого и остановилась с ним потрепаться.

Стоим, разговариваем. Поворачиваю голову и вдруг вижу: около раздевалки стоит Олег Даль! Я обалдела. Стоит и снимает куртку.

Я прямо на полуслове прекратила свое общение и подбежала к нему. Даль мне говорит:

– Что это вы здесь делаете?

– Вот это да! Я, между прочим, окончила ВГИК и работаю на студии Горького! Я – выпускница этого института. А вы-то что здесь делаете?

– Да так…

Снимает шарф, достает из кармана очень редкую книгу Гийома Аполлинера. Выглядит плохо, с сильно отросшей бородой.

Идет с одеждой в педагогический отдел гардероба. А его эти тетки не хотят там раздевать:

– А вы что? Идите в студенческий!

Они его за студента приняли!

Я говорю:

– Да это педагог! Олег Иванович, вы, наверное, здесь преподаете? Где вы?

Помолчал.

– Меня пригласили…

– Кто?

– Да Алов с Наумовым…

– Ах, ты! Актерское мастерство?

– Да. Мне надо в кадры.

И я пошла провожать его в отдел кадров.

– Можно я к вам приду посмотреть, как вы ведете занятия?

– Да что вы!..

– Ну, разрешите, Олег Иванович! Я приду к вам на занятия… Ну, потихонечку! Я не буду мешаться! Я сяду в углу!

– Ну, приходите…

И вошел в кабинет, а я пошла к себе. Попила чаю. И через час опять побежала во ВГИК – на него поглядеть в переменку. Так Склянский его схватил и водил, не отпуская от себя ни на шаг – под ручку. И я хотела Далю что-то сказать, но через Склянского у меня не получилось.

Удивляюсь самой себе, но тогда я отправилась в учебную часть и узнала расписание занятий по актерскому мастерству на режиссерском факультете в мастерской Алова и Наумова. Методист сказала:

– В четверг, в три часа дня. Но Даль болеет, и иногда нагоняет по понедельникам.

В понедельник, 2 марта, в три часа дня я приехала в институт. Никого в коридоре нету. Дверь мастерской заперта. Дернула за ручку. Все, думаю, опоздала! Они уже закрылись – урок начался. Пошла к себе наверх, на третий этаж, посидела в кабинете. Звонок на перемену. Спустилась, смотрю – он их не отпустил. Подождала еще час – не отпускает опять! Позвонила в учебную часть, а там говорят:

– А его нету сегодня. У них отменились занятия. Даль уехал в Киев на пробы.

– А-а! Ладно! В четверг, пятого марта, приду.

Так получилось, что я Олега Ивановича видела меньше, чем за пять суток до смерти. И поверьте: ни сном, ни духом ничего плохого не почувствовала!

О трагедии узнала утром 4 марта…

Летела на какой-то просмотр и столкнулась на проходной с Ирой Губановой, которой накануне вечером позвонил Миша Кононов. Было ощущение, что мне на сердце положили огромную бетонную плиту… Плохо соображала в тот день и, наверное, поэтому мало что помню. А ведь накануне видела Даля во сне! И на следующий день он мне опять приснился! Быть может, здесь не уместно об этом рассказывать, да я и не готова пока к таким откровениям – очень уж все это страшно…

Четвертого марта я просто не ночевала дома, потому что с горя так «загудела», так все крепко выпили… Да это еще и Масленица была: загодя собирались с ребятами отметить. Осталась у своих друзей. Вот и «отметили»…

На следующий день мне позвонил Вадик Спиридонов и сказал только:

– Как ты там?.. У меня подкосились ноги…

А у меня они подкашиваются до сих пор всякий раз, когда я вспоминаю, что его уже нет. Потому что его уход – это огромное распахнутое окно, которое невосполнимо и незакрываемо никем и ничем. Потому что это был русский аристократ – человек необыкновенной культуры и глубины души, которых сейчас и нет уже.

И когда Н. пишет в своих мемуарах, что Олег отдаленно намекал на то, что он из того рода Далей, а на самом деле он совсем не из этого рода, – мне хочется выругаться! А потом сказать: да ты посмотри на него и на Владимира Ивановича Даля!

Кстати, у нас с Олегом был на эту тему такой разговор в 1974 году:

– Олег Иванович! Ваше родство с В. И. Далем – это правда или нет?

– Да что вы, Оля! Да нет, конечно…

С одной стороны, я могла запросто спросить такие вещи, с другой – он мне никогда не говорил неправды.

– Вы знаете, Олег Иванович! Тут была фотография в газете, в связи с юбилеем Владимира Даля… И я посмотрела и решила, что это вы в какой-то исторической роли. Потому что там портрет не хрестоматийный, а молодой. Вы очень на него похожи! Так что мне вы можете ничего не «рассказывать»! Не знаю, что там и как, и каким образом, но у вас – достаточно редкая фамилия.

Так что тот русский аристократический дух, который был в Олеге Ивановиче Дале, ушел вместе с ним из нашей культуры, вероятно, навсегда.

Рассталась я с ним навсегда, с тем вот, почему-то мгновенным, импульсом: пойти послушать его как педагога. Хотя, наверное, он был бы недоволен, а может быть, даже сказал бы:

– Выходи отседова! Понимаешь? И не мешайся…