Мой друг – Тишина

«Праведник», – мысленно повторил про себя это имя Ростик, недоумённо пожав своими плечами, понимая лишь одно, что этот ответ Тишины его вообще ни к чему не приблизил. После чего решив, что лучше будет придерживаться правила: «всему своё время», двинулся догонять Тишину.

– Ну а насчёт Дежавю. Что-нибудь узнать можно? – догнав Тишину, спросил его Ростик.

– Сейчас увидишь. – Усмехнулся в ответ Тишина.

– Где? – всё не унимается и спрашивает Ростик.

– В данном случае вопрос «Где?», не уместен. А вот «как?»…, и как ты только увидишь его, то он сразу и явится. – В том же ироническом ключе отвечает ему Тишина.

– Но как я его узнаю? – спросил Ростик.

– Не беспокойся, узнаешь. – Резко оборвал Ростика и в том числе себя Тишина, заметив какой-то блестящий осколок на дороге. Каких, в общем-то, было полно в этом на задворках жизни месте, которое и создано было для того, чтобы в нём приют для себя находили различные осколки жизни. Но Тишина не спешит через общность проходить мимо частности, и он наклонившись к этому осколку, который скорей всего, когда-то входил в общность под названием бутылка, взяв его в руку, начинает прибывать в себе.

– Ну и что ты услышал? – Спросил Тишину, подошедший Точь.

– Вот из-за таких как ты, хрен услышишь себя. – К неожиданности Ростика, Тишина накинулся на Точа. – А потом люди, не слыша, перестают слушать себя, а слушают кого угодно или вообще шум в своей голове, и в результате совершают чёрт знает что.

– Значит, в бар. – Теперь уже Точь, своим ответным благодушием, которое подвело итог этой иносказательности Тишины, которому всё же свойственно домысливание, нежели прямые ответы, удивляет Ростика.

– Тебя не проведёшь. – Ухмыляется в ответ Тишина, отбрасывая осколок бутылки. – Если, конечно…– Тишина вдруг останавливается и как заметил Ростик, с хитринкой в глазах, смотрит на Точа. Который, в свою очередь, остановился в ожидании продолжения этого, судя по всему, вызова ему.

«Ну?», – взгляд Точа красноречивей всяких слов.

– Ладно, назови мне марку пива, которое было в этой бутылке? – с победной иронией в голосе, спросил Точа Тишина.

– Три светлого!! – Делая заказ в одном из суровых баров, одного из не менее сурового микрорайона, Точь очень ловко ответил на поставленный Тишиной вопрос, которому теперь будет не так легко рассчитаться с Точем, у которого запросы о-го-го. А вот если ты их удовлетворишь, то тогда ты и рассчитаешься! Присаживаясь за дальний от бара столик у окна, выходящего на улицу, Точь явно чувствует себя хозяином положения, который, так уж и быть, сделает первый заказ, а уж все последующие лежат под честное слово на Тишине.

– Что ж сказать. Такие злачные места всегда притягивают праведников и скорее всего, и наш, нутром чувствуя, что его здесь ждут, даже не смотря на всю свою спешку и нетерпение, не сможет пройти мимо этого заведения. – Сделал вывод Тишина, разглядывая внутреннюю обстановку этого в сумрачном освещении бара, чей мрачный интерьер, которому добавляли острых ощущений такие же удручённые собой и также всем вокруг, невесёлые, даже не лица, а физиономии, наводил на должные мысли, способствующие желанию побыстрее напиться и забыться.

И хотя не слишком большие размеры придорожного бара, не способствовали одновременному размещению у себя большого количества потерявшихся в этом мире забулдыг, он, тем не менее, успевал пропустить через себя все надежды и чаяния пожелавших их пропустить. Чему как раз очень способствовала находящаяся здесь публика, для которой главное правило по жизни, было не задерживать тару и тем более, свои зенки на их лицах. Что с трудом удавалось сделать малознакомым с этими нравами, случайно заглянувшим сюда посетителям. Которым, конечно же, для расширения их кругозора, тут же или вернее там за углом, прямо у уличного кустарного вида туалета (что поделать, раз некоторым очень тягостно находиться внутри душного ограниченного пространства и им хочется на свежем воздухе найти взаимопонимание с природой), будет всё досконально, не только объяснено, но и дано время на раздумье; в самом наилучшем для него виде, лёжа с вынесенной челюстью в кустах.

– Молчание – золото. – Первое, что придёт на ум человеку, потерявшему возможность развести челюсть и какое либо желание говорить, которое он с помощью своего мычания, попытается скорей всего проверить. А проверяй, не проверяй, а сии достойные ученики задворок жизни, должно знают своё дело и любое правило, для того чтобы оно должно было усвоено, они так мощно вбивают в голову или челюсть, что ты хочешь, не хочешь, а будешь вынужден практически усвоить.

– Дзен! – звучно под дых отдался в голове звук ботинка со стальными набойками, вернувшегося на зов ученика, одного из наиболее усердных учителей. После чего, не слишком усидчивый ученик, задохнувшись в своём пренебрежении к усердию, пытаясь вдохнуть в себя хоть чего-нибудь, сгибается в четверть.