Мой друг Тролль

— А вот! — Катя продемонстрировала подернутую патиной серебряную цепь с висюлькой, на которой были изображены перекрещенные молот и копье. — Нравится?

— Ничего. А почему копье, а не серп?

— Дурак! Это антиквариат! Девятнадцатый век!

— Это тебе в комиссионном сказали? — усмехнулся Дима.

— В ломбарде. Ты ничего не понимаешь! И вообще это не тебе подарок! Иди и покупай свою фляжку!

Катя гордо отвернулась и отправилась на поиски гравера.

— Вот это надо выгравировать вот здесь! — заявила она сонному мужичку за стойкой, подсовывая бумажку.

— Это что? — мужичок уставился на значки.

— Это руны! Вот эту здесь, а вот эту…

— Не выйдет, — отрезал мужичок. — Здесь тебе, девочка, не салон тату. Напиши чего-нибудь по-русски.

Высказался — и снова задремал.

— Я вам не «девочка», а клиент, — строго сказала Катя. — Не можете сами сделать — дайте мне.

Мужичок открыл один глаз, посмотрел на нее, как сантехник на десятирублевку.

— Ты мне бур сломаешь, — сказал он.

— Сломаю — заплачу.

Мужичок открыл второй глаз:

— Загубишь вещь.

— Мой риск! — Катя лучезарно улыбнулась.

Когда ее нашел Дима, Катя уже почти закончила. На ее взгляд, получилось неплохо. И бур она не сломала, и с гравером подружилась. Сказать по правде, без его помощи она бы не справилась.

— Приходи еще, — сказал он на прощание. — Я тебя на мастера выучу.

Диме это приглашение совсем не понравилось.

Но Катю следовало любить такой, какая она есть. Эту истину Дима давно усвоил.

— Это здесь? — Дима с сомнением поглядел на барчик с подозрительным названием «Шаманама». И с еще более подозрительной вывеской:

У нас весело!

По выходным — кик-бокс!

По понедельникам, вторникам и четвергам —

чисто мужские забавы!

По средам и пятницам бьют в бубен!

— Здесь, здесь! — Катя решительно подтолкнула Диму вперед; он, в свою очередь, толкнул дверь и натолкнулся на верзилу в кожаной жилетке.

— Ты куда нацелился, студент? — осведомился верзила, преграждая Диме дорогу. — В бубен хочешь? Тогда тебе повезло. Сегодня у нас как раз пятница, а по пятницам…

— Отвали от него, шлагбаум! — потребовала Катя, выныривая у Димы из-за спины. — Мы к Коле на день рожденья! Не видишь, что ли?

— Тебя, Малышка, заметить трудно, — ухмыльнулся верзила. — Особенно за таким могучим друганом, — верзила хлопнул Диму по плечу. От его хлопка не брезгующий спортом Дима не упал и не сломался. Только слегка просел.

— А твоего еще нет, — сообщил вышибала Кате. — И Голого тоже. Раненько вы пришли.

— Так, может, мы — попозже… — пробормотал Дима.

— Никаких «попозже». Идите вон за тот столик. Выпейте, покушайте.

— Пошли, — сказала Катя. — Я голодная, как тролль-хищник.

— Типун тебе на язык… — пробормотал Дима. И поплелся следом за подругой.

Оглядев публику в «Шаманаме», Дима решил, что это последнее место, куда он по своей воле привел бы Катю.

— Эй, лялька, иди к нам! — окликнул Катю какой-то мордастый тип. — Чё я тебе покажу!

Соседи мордастого были ему под стать. Типично уголовные ряшки.

— Не обращай внимания, — громко сказала Катя Диме. — Мы — гости, а это… так, между прочим.

— Это кто — между прочим? — заорал тип. — Это кто…

Дима напрягся, готовясь с честью погибнуть в неравном бою, но погибать не пришлось. Двое соседей мордастого ухватили приятеля за руки, вернули обратно на лавку, и Дима с Катей благополучно добрались до указанного столика, рядом с которым тут же материализовался официант.

— Добрый вечер, Катенька! Что будем кушать?

— Что будете кушать вы, я не знаю… (официант подобострастно хихикнул). А мне — вот этот салат, свиные ушки, форель с грибами и жареную картошку.

У этих блюд имелись местные экзотические наименования, но ими Катя пренебрегла. Благо рядом со всеми этими «пайками дикого горца» и «сувенирами душмана» имелись вполне цивилизованные расшифровки.

— А молодому человеку?

— Колбасу, — сказал Дима. — Вот эту телятину и литр пива. — Подумал и добавил: — Пока литр.

Бар понемногу заполнялся. Кое-кто из вновь пришедших здоровался с Катей. На Диму же смотрели как на пустое место. Что было немного обидно. Обиду он заливал пивом, которое ему, несовершеннолетнему, строго говоря, подавать не должны были. Как, впрочем, и Кате. Но здесь их возраст никого не волновал. На третьей кружке Дима почувствовал, что пьянеет, и приналег на закуски.

Вопреки объявлению, в бубен никого не били, и Дима расслабился. А когда появился Карлссон, он и вовсе успокоился.

Карлссона приветствовали дружным ревом.

— Чего это они? — удивился Дима.

— Того. Он тут всех победил.

— Понятно…

Вокруг Карлссона сразу образовалась толпа, но он уже высмотрел Катю с Димой и двинулся к ним, довольно бесцеремонно распихав своих почитателей. С грохотом швырнул на пол засаленную кожаную сумку, рухнул на скамью, отобрал у Кати кружку и опустошил в полглотка.

— Горло пересохло, — сообщил он. — Этот — где?

Катя подумала, спрашивает о Коле, но Карлссон имел в виду официанта. Тот уже спешил к ним с бочонком под мышкой.

— И второй неси, — распорядился Карллсон. — Видишь, я не один.