Мои друзья и горы.

   Поездка действительно удалась, да и как могло быть иначе в такой-то компании! Ведь уникальность ее состояла (да и состоит сейчас!) в том, что даже очень незначительные части этого дружества продолжают нести большинство его свойств и притягивать к себе подобных. Короче говоря: малину через озеро напротив Кирилло-Белозерского монастыря брали, вологодскими молочными продуктами из первых, что называется, рук, угощались, да и раков в озере Ферапонтова монастыря ловили (целое ведро, между прочим), разве что по дороге в Кижи уток не били, да собственно бить-то били, но в более подходящем месте.

   Надо ли говорить, что все означенные удовольствия были лишь «сопутствующими товарами», а основную часть культурной программы составляли посещения бесчисленных монастырей, городов и храмов в свободном и не напряженном режиме. Ну да и в самом-то деле, а чего бы не посмотреть фрески Дионисия, если уж такой случай вышел, что все под рукой, сиречь под носом. Понятное дело, что общение отнюдь не ограничивалось обменом мнениями по поводу осмотра и оценки памятников культуры или диспута — есть ли жизнь на Марсе. Как-то частенько диспут неизбежно сводился к «вечному» в те времена вопросу: есть ли смысл в советской власти? А если есть, то какой? В общем, после представленных взрослыми дядями и тетями аргументов у советской пропаганды осталось очень мало шансов нас переубедить.

Может возникнуть законный вопрос, а вы-то, дети означенных в книге Артурыча персонажей? Могли бы, казалось бы, по стопам-то родителей? Ну хоть кто-никто, ну хучь куда-никуда, а? Оно, конечно, соблазнительно, и, ясное дело все мы чего-ничего да пробовали, но ведь надо ж, воленс-неволенс, компанию-то водить со своими сверстниками, причем из ближайшего окружения, а планка-то поставлена больно высоко, где же их таких наберешься? Да и сам по себе альпинизм стал, как и всякий спорт, тяготеть в большей степени к профессионализму, а не к романтическому приключению. Короче говоря, приходится признать, господа, что со сверстниками нам повезло меньше, но зато с родителями куда как!»

   Остался в памяти и взрослых, и детей «детский поход» на Белое море летом 1966 г. Как вспоминает Галя Кузнецова: «Как-то весной 1966 г., когда Цетлин и компания отправились на пик Корженевской, Женя Тамм дал нам с Микой Бонгардом «партийное поручение» — организовать поездку на Кольский полуостров во время летних каникул для наших детей школьного возраста вместе с их мамами. Мика был начальником экспедиции и должен был заниматься с «молодыми дарованиями» всякой интересной наукой, а в мою задачу входило улучшать осанку у женской половины экспедиции и поддерживать общее хорошее настроение.

   Нас было одиннадцать человек. Шестеро детей: Марина и Никита Таммы, Саша и Ира Ерохины, Ира Брагина и Саша Спиридонов. С ними были Наташа Тамм, Элка Брагина, Оля Ерохина, я и Мика, возглавивший всю эту команду. Наше путешествие началось от Кандалакши, где расположена перевалочная база биостанции МГУ. Ранним утром собрали байдарки и поплыли по Кандалакшской Губе на север. Стоял густой туман, был полный штиль и тишина. К полудню выглянуло солнце, и мы, наконец, нашли подходящее место на берегу, где и поставили палатки.

   От двух недель нашей жизни на берегу Белого моря у меня осталось впечатление великого спокойствия. Оно было повсюду. Море было тихим, погода стояла прекрасная. Солнце практически не уходило с неба, касалось водного горизонта и вновь начинало подниматься. Девчонкам и мальчишкам была предоставлена полная свобода, и они были абсолютно счастливы. Было много интересного: беспрестанно жгли костры, бродили по окрестностям, ловили озерную форель на Святом острове, собирали гагачий пух и всякие забавные деревяшки на морском берегу. А Мика с его высокой прямой фигурой, уверенным голосом и необыкновенно интересными рассказами про науку был живым свидетельством того, что все правильно и разумно в этом мире».

   Из впечатлений Саши Ерохина об этом же походе: «Самое сильное впечатление произвел на меня, тогда 12-летнего парнишку, наш руководитель Мика Бонгард. Внешне Мика выглядел весьма необычно: крепкое мускулистое тело и длиннющая шея, завершаемая столь же вытянутой ввысь головой. Из под густых бровей, всегда с постоянным неподдельным интересом, в окружающий мир или же в собеседника, упирался немигающий взгляд. Но взгляд был простой и мягкий. Внутренне Мика был настолько спокоен и основателен, что егерь, который курировал наши передвижения, сразу же признал в нем «настоящего начальника» и только ему адресовал свои просьбы типа: «Миша, мотор не заводится, налей сто грамм».