Читаем Мои друзья и знакомые полностью

убийство или хоть повреждение человека на улице. Пока второй из

сокамерников, Боря не убедил его, что пострадавший, наверное, отделался испугом и утешился, подобрав налима.

Сначала он работал у меня под началом. Но для полевой работы Игорь не

был создан, как я не создан для работы с лабораторным стеклом. То есть

- энтузиазма у него было навалом, а умения и изначальной

приспособленности - не очень много. Начальник нижневартовского цеха

подготовки нефти Каусар Карамеевич Багаутдинов вообще-то меня очень

уважал за умение произнести его полное имя без ошибок. При том, что

природные татары - и те сбивались. Но сравнения с Игорем я у него не

выдерживал.

"Разве Сергей Александрович это ушёный? - говорил он, -

Приезжает, как простой оператор в валенках, в полушубке в

рукавицах и давай свои замеры делать. Вот Игорь Макарович - это

ушёный! В нейлоновых носочках по сугробам лазиет!"

- Гарик, почему я такие вещи должен от эксплуатационника

слушать? Почему ты не оделся как следует?

- Ты понимаешь, я так торопился!

Что значит - торопился? А если в следующий раз ты обморозишься?

Не говоря о технике безопасности - что я Наталии Ивановне скажу?

В общем, когда в соседнем заведении понадобился научный сотрудник

по аналитическому контролю содержания реагентов - я рекомендовал

Гарика и там он работал не в пример успешнее, чем у меня на

промысловом эксперименте. Ну, так и школа была - во ВНИИ НП таким

вещам учили хорошо. Он еще в бытность там объяснял друзьям под

легкой мухой проблемы своей диссертационной работы: "Вы же

понимаете, работа комплексная - тут и анализ, и синтез". - Он имел, ввиду, конечно, химанализ и таковой же синтез, и был не на шутку

обижен, когда я ему сказал: "Нечего задаваться - это вообще путь всякого

познания. Читай Гегеля". Перешел он на новую работу в ЦНИЛ -

Центральную Научно-Исследовательскую Лабораторию объединения

"Нижневартовскнефтегаз", но компанию сохранил старую. Да и вообще

все люди, имеющие какое-то отношение к научной работе, жили в городе

в те годы достаточно дружно.

Быт, конечно, был немного безумным - ну, так у кого в стране бытовых

проблем не было? Надо сказать, что именно в тот момент, когда приехал

я, зимой 1976 года, кое-что в магазинах в смысле еды еще было. То есть, свежих молочных продуктов просто неоткуда взять. С пивом, как

24

Мои друзья и знакомые

справедливо заметил поэт Евтушенко в поэме "Северная надбавка", был

пока неурожай, потому что до изобретения баночного советская наука

еще не дошла, а ближайший пивзавод в Cургуте, а жэдэ работает не

совсем регулярно. Полгода назад в город пришел под фанфары и съемки

кинохроники первый паровоз и теперь ожидается второй. Вареная

колбаса - предмет завоза в рюкзаках из Москвы, вместе с майонезом, заменяющим сметану в борще. Со свежими фруктами тоже напряженка.

Но сухого молока навалом, копченой колбасы тоже. В мясных отделах

бывает оленина (очень рекомендую) и постная югославская свинина.

Какой-то странный консервированный сыр в банках вроде шпротных.

Картошка есть, лук тоже. Болгарские и венгерские банки с маринадами и

соками. Водка в жутком дефиците, да и то кошмарная, как говорили

"импортная, из Камня-на-Оби". Но в наличии недорогой и вполне

приличный югославский бренди под названием "Виньяк". Если учесть, что большая часть северян приехала не с Бульварного кольца и не с

Невского - то дома, на Большой Земле, в Сызранях и Омсках они такое

посчитали бы за построенный Коммунизм. Да, и еще навалом

всесоюзного дефицита индийского чая "cо слонами".

Все это одно за другим исчезло из обращения за полгода. Кто-то наверху

справедливо решил, что деваться северянам все равно некуда, а на всех

не запасешься - так что корм им можно завозить по общесоюзной норме.

Два, скажем, кило мясоколбасных изделий в месяц по талонам. И двести

граммов сливочного масла. Буровикам дополнительно по килограмму

колбасы за тяжелые условия работы. А в утешение по всему городу

расставили фанерные щиты с лозунгом "Всё, что совершается в этом

суровом краю - это настоящий подвиг!" и подписью - Л.И.Брежнев.

Мне, вообще-то, объяснения нынешних "новых красных" о вражеской

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии