убийство или хоть повреждение человека на улице. Пока второй из
сокамерников, Боря не убедил его, что пострадавший, наверное, отделался испугом и утешился, подобрав налима.
Сначала он работал у меня под началом. Но для полевой работы Игорь не
был создан, как я не создан для работы с лабораторным стеклом. То есть
- энтузиазма у него было навалом, а умения и изначальной
приспособленности - не очень много. Начальник нижневартовского цеха
подготовки нефти Каусар Карамеевич Багаутдинов вообще-то меня очень
уважал за умение произнести его полное имя без ошибок. При том, что
природные татары - и те сбивались. Но сравнения с Игорем я у него не
выдерживал.
В общем, когда в соседнем заведении понадобился научный сотрудник
по аналитическому контролю содержания реагентов - я рекомендовал
Гарика и там он работал не в пример успешнее, чем у меня на
промысловом эксперименте. Ну, так и школа была - во ВНИИ НП таким
вещам учили хорошо. Он еще в бытность там объяснял друзьям под
легкой мухой проблемы своей диссертационной работы: "Вы же
понимаете, работа комплексная - тут и
обижен, когда я ему сказал: "Нечего задаваться - это вообще путь всякого
познания. Читай Гегеля". Перешел он на новую работу в ЦНИЛ -
Центральную Научно-Исследовательскую Лабораторию объединения
"Нижневартовскнефтегаз", но компанию сохранил старую. Да и вообще
все люди, имеющие какое-то отношение к научной работе, жили в городе
в те годы достаточно дружно.
Быт, конечно, был немного безумным - ну, так у кого в стране бытовых
проблем не было? Надо сказать, что именно в тот момент, когда приехал
я, зимой 1976 года, кое-что в магазинах в смысле еды еще было. То есть, свежих молочных продуктов просто неоткуда взять. С пивом, как
24
справедливо заметил поэт Евтушенко в поэме "Северная надбавка", был
пока неурожай, потому что до изобретения баночного советская наука
еще не дошла, а ближайший пивзавод в Cургуте, а жэдэ работает не
совсем регулярно. Полгода назад в город пришел под фанфары и съемки
кинохроники первый паровоз и теперь ожидается второй. Вареная
колбаса - предмет завоза в рюкзаках из Москвы, вместе с майонезом, заменяющим сметану в борще. Со свежими фруктами тоже напряженка.
Но сухого молока навалом, копченой колбасы тоже. В мясных отделах
бывает оленина (очень рекомендую) и постная югославская свинина.
Какой-то странный консервированный сыр в банках вроде шпротных.
Картошка есть, лук тоже. Болгарские и венгерские банки с маринадами и
соками. Водка в жутком дефиците, да и то кошмарная, как говорили
"импортная, из Камня-на-Оби". Но в наличии недорогой и вполне
приличный югославский бренди под названием "Виньяк". Если учесть, что большая часть северян приехала не с Бульварного кольца и не с
Невского - то дома, на Большой Земле, в Сызранях и Омсках они такое
посчитали бы за
всесоюзного дефицита индийского чая "cо слонами".
Все это одно за другим исчезло из обращения за полгода. Кто-то наверху
справедливо решил, что деваться северянам все равно некуда, а на всех
не запасешься - так что корм им можно завозить по общесоюзной норме.
Два, скажем, кило мясоколбасных изделий в месяц по талонам. И двести
граммов сливочного масла. Буровикам дополнительно по килограмму
колбасы за тяжелые условия работы. А в утешение по всему городу
расставили фанерные щиты с лозунгом "Всё, что совершается в этом
суровом краю - это настоящий подвиг!" и подписью - Л.И.Брежнев.
Мне, вообще-то, объяснения нынешних "новых красных" о вражеской