Мои двенадцать увольнений

Хотя, приветствие было больше адресовано моему животу, он привычно встал на колени у моего кресла, и его не смущали взгляды окружающих, привычно прислушался, потом погладил мой животик, и грациозно поднялся, а я вот если встану на колени, то уж точно поднимать меня будут краном. И вот зачем я здесь, ну хотели обсудить продажу части компании, обсудили бы без меня?

Хотя, из обрывков фраз понятно, что Андрей решил выкупить часть Ромы мне в подарок, а Ромка решил подарить, из-за этого и не сошлись, только никто из них не спросил моего мнения. А я не хочу быть и акционером. Тогда точно буду навечно привязана к конторе, а меня это не устраивает. Ничего, вечером он у меня все выслушает, может даже тресну его по голове подушкой, если подниму. Как-то не очень комфортно мне было сегодня.

— Моник, а ты-то когда своему родишь? — тема пополнения чужих семей занимала Горского.

— Сначала нужно пожить для себя, а потом рожать. Мне же не надо спешить, я же не Николь.

Лица мужчин на мгновение искривились, но она этого даже не заметила, ногти были важней.

— А ты не хочешь спросить, когда я рожу, дорогой?

— Так я и так знаю, через две недели.

— Не хотелось бы тебя огорчать, но рожу я сегодня. Воды отошли. Опять ковролин менять.

Три генеральных директора пытались отвезти исполнительного в роддом, и эти люди еще руководят другими, пришлось останавливать панику и командовать.

— Убирайся!

Его только не хватало.

— Я отец и муж, имею право присутствовать на родах.

— Не буду я при тебе рожать.

— Николь, ты уже рожаешь, давай, любимая, я буду рядом. Буду держать тебя за руку и помогать правильно дышать.

— Не боишься, что тебя пальцы сломаю?

— Срастутся, я же не пианист, чтоб пальцы беречь.

— Убирайся!

— Не уйду!

— Вот такие обычно в обморок и падают, — изрекла проходящая мимо медсестра.

А мне хотелось дотянуться до капельницы и огреть мужа по голове, странное желание, но нестерпимое, словно почувствовав это, он отодвинул ее подальше…

— Мальчик, Ники, мальчик, у нас мальчишка.

Опять взрывная смесь лезгинки, гопака и твиста, и все это в халате с жуткими цветными медузами. Вот они реально считают, что если родовую покрасить в яркие цвета и раскрасить халаты, рожать станет веселей?

Никогда не думала, что у меня столько друзей и знакомых, поток подарков и поздравлений схлынул только в октябре. Удалось выбраться с сыночком к Ладе, ох и обрадовалась соседка малышку. Челе долго присматривался, принюхивался, потом решил, что это ему неинтересно, ушел на кухню к любимой миске. Кравец как опытный дед, пытался давать советы по обращению с сыном, хорошо, что Марго периодически его оттаскивала от кроватки, а то была бы драка с моим мужем из-за принципов воспитания. И только мама не давала мне советом и не лезла с помощью, просто говорила, что делаю все правильно.

«Так, ничего, я справлюсь. Всего-то два дня без Николь. Что я с сыном не справлюсь».

— Ну, что, Димка, мамашка наша свалила на какую-то конференцию, а мы с тобой остались.

Сын смотрел на меня, слюнявя погремушку. Какая няня, я и сам в состоянии справиться с Димоном.

— Сейчас мы поедем ко мне на работу. На мамкиной ты уже был, теперь и папкину увидишь.

Сын угукал в автомобильном кресле, сумка с питанием на плече, я суперпапа.

— Липа!

Через минуту дверь открылась и влетала взволнованная Алимпиада.

— Что случилось, Андрей Владимирович!

— Сюда иди, — поманил я ее пальцев в комнату отдыха.

— Покажи, как памперсы менять.

— Памперсы? Кому?

— Не мне же? Сыну.

— Сыну?

— Да, Липа у меня есть сын. И мне надо поменять ему памперс. Да отвисни ты уже. У тебя же есть ребенок, ты должна это уметь…

— Ага, значит, тут отклеиваем, осторожно снимаем, выкидываем, подмываем, протираем, осторожно надеваем и заклеиваем. Правильно?

— Все правильно, Андрей Владимирович.

«Уф, всего-то полпачки извел на тренировку. Зато теперь я могу это делать, хоть с закрытыми глазами». Димка проспал все мои эксперименты.

Голодный сын, страшное звуковое оружие, это у него точно от Николь, ее только голод и мог пронять. На крики сбежались все, кто был в приемной. Скоро уже вся контора знала о том, что у меня есть сын. Одни кормили, другие пеленали, третьи укачивали, четвертые улюлюкали.

— Как Вы без меня?

— Тяжело, Николь, тяжело. Ты же скоро приедешь?

— Завтра утром, первым же рейсом.

— Жду.

Приехала она поздно вечером.

— Ковин, а почему у Димки вся распашенка в помаде?

А переодеть сына забыл. Упс.

— Не мог он забыть.

Опять вытряхнула из сумки все. Нет. Не было записки. И как так? Не мог он забыть. Не мог. На прошлой неделе была. А сегодня день рождения и нет. Расстроилась сильно. Даже чашка не радовала, надпись «Никуська, проснись!» напоминала, что сегодня осталась без ожидаемой записочки с признанием. Позвонить бы и разборки устроить, из женской вредности, но знаю, что встреча с Тибором, это действительно важно.