Мой единственный

— Очень жаль, — пробормотал Фернан и, подойдя к столу, поставил чашку. Затем неожиданно спросил: — Ты, кажется, что-то говорила о верховой езде?

— Да. А какое это имеет отношение к нашему разговору?

— Никого. Я не хочу его продолжать, поэтому предлагаю сменить обстановку. Думаю, общение с любимыми тобой животными улучшит твое настроение.

— Но я просто пыталась объяснить тебе… — Мари замолчала.

— Почему ты так плохо ко мне относишься? — закончил за нее Фернан и вопросительно поднял брови. — Полагаю, это надо было сделать чуть раньше. До того, как мы поженились.

— Возможно! — выпалила Мари и прикусила губу. Она не хотела этого говорить, слово само сорвалось с языка.

Фернан резко повернулся и направился к двери, мимо высокомерно взирающих на него с портретов кавалеров и дам в пудреных париках и старинных туалетах.

— Эй, ты что-то сказал о лошадях, да? — окликнула его девушка. Фернан остановился, но не обернулся. — Я не прочь покататься… если ты составишь мне компанию.

— Тогда встречаемся через полчаса на ступенях замка, — сказал ей муж и вышел, так и не удостоив расстроенную Мари взглядом.

7

Вскоре в костюмах для верховой езды они подходили к приземистому зданию конюшни, где их уже ждали оседланные лошади. Сказав, что они не нуждаются в услугах инструктора, Фернан отпустил молодого человека, державшего под уздцы двух благородных животных.

Выбрав для Мари серую в яблоках кобылу, он галантно помол ей сесть в седло. Девушка, которая прежде всегда прекрасно справлялась с этим сама, не стала возражать, страстно желая возродить между ними дружеское взаимопонимание, которое так пленило ее в начале завтрака.

Одним движением легко взлетев в седло, Фернан предложил направиться в расположенный за замком старинный парк. И снова Мари не стала перечить.

Живописные окрестности замка, построенного на месте охотничьего домика одной из дочерей Людовика XI, привлекали сюда туристов не только из Европы, но и из-за океана. Поэтому, когда, миновав лабиринт из подстриженного в виде геометрических фигур кустарника, они углубились в тенистую аллею парка, то увидели двоих всадников. Мужчина и женщина ехали, как и они, бок о бок им навстречу.

Встретившись под платаном, который, судя по его огромным размерам, мог помнить кого-то из последних владельцев замка, молодые люди сначала вежливо поздоровались, а потом разговорились. Выяснилось, что чета Петчер — американцы, живущие в отеле в Анже, а сюда выбравшиеся, чтобы полюбоваться прекрасной природой. Они довольно свободно изъяснялись по-французски, так что как-то само собой возникла идея продолжить верховую прогулку уже вчетвером.

Сначала Мари решила, что так будет даже лучше. Сейчас ей не хотелось оставаться с Фернаном наедине. Но она очень быстро изменила свое мнение.

— Так вы, значит, молодожены, — многозначительно протянул Грег Петчер, обращаясь к Фернану. — Знаете, мы с супругой тоже в свое время провели в замке Плесси-Марсе первую брачную ночь. Правда, потом мы отправились на Южное побережье Франции. Милли обожает светскую жизнь, казино, ночные клубы.

Милдред, стройная женщина с волосами, выкрашенными в ярко-рыжий цвет, видимо, тщательно следила за собой. Ей никак нельзя было дать больше двадцати пяти лет, в то время как ее муж тянул на все сорок. Она была одета в ослепительно белую блузку, белый редингот и такие же бриджи. Только бархатный шлем и сапоги для верховой езды были черными. Словом, мадам Петчер выглядела в высшей степени эффектно.

— Давайте поскачем наперегонки вон до того дерева, — предложила Мари, когда они выехали на залитый солнцем луг.

— Неужели у вас есть силы скакать галопом после первой брачной ночи? — бесцеремонно осведомилась Милдред. — Да и в любом случае я бы на вашем месте занялась чем-нибудь другим. — И она окинула Фернана многозначительным взглядом.

— Моя жена всегда полна энергии, — ответил он за Мари. — К тому же мы собираемся провести здесь не один день, так что нам на все времени хватит. Не правда ли, дорогая?

Девушка от смущения не знала, что сказать, поэтому промолчала. Хотя в душе уже проклинала не только совершенно незнакомую ей Милдред, но и Фернана — за то, что теперь ей придется разыгрывать роль страстно влюбленной жены перед чужими людьми.

Ни на кого не глядя, Мари чуть тронула кобылу каблуками сапог, а та послушно ускорила рысь, вырываясь вперед.

Вдруг позади нее раздался испуганный женский возглас, и девушка, осадив лошадь, обернулась.

Видимо, у мадам Петчер ослабла подпруга, и, хотя она прекрасно держалась в седле, чтобы подтянуть ее, американке требовалась помощь. Причем помощь именно Фернана.