Мой единственный

— Я знаю, насколько ты трудоспособен, но я не понимаю твоего упрямства. Я могла бы открыть общий счет и класть на него деньги каждую неделю. Тогда моя помощь для тебя была бы не так очевидна. Или я могла бы класть деньги в банку из-под печенья, если тебе так больше нравится. Тебе нужно время, чтобы закончить книгу.

— Забудь, Ли. Я не нуждаюсь в твоих деньгах, потому что могу содержать себя сам. Может быть, не так, как ты ожидаешь, но мне не нужно милосердие.

— Какое милосердие, дурачок! Я лишь предлагаю тебе то, что предложил бы мне ты, если бы мы поменялись местами. Не только я перевожу все в доллары.

— Забудь, Ли. Я не привык жить за счет какой-либо женщины.

— Пять минут назад я считалась твоей женщиной, а теперь я какая-то!

Ли выскочила из-за стола и схватила поводок Роки.

— Я ухожу к Роксане. Запри дверь, когда отправишься на работу в свой кабак. — И она захлопнула дверь.

Макс взял со стола чашки и отнес в раковину. Да, он, в прошлом блестящий адвокат, зарабатывал очень приличные деньги на выигрывании дел. Но в случае с Ли он оказался не так успешен.

Максу стоило объяснить ей, что ему необходимо иногда общаться с людьми, чтобы сохранить способность творить, что он мог бы иметь хорошую, постоянную работу, если бы только захотел, что совсем недавно он являлся очень известным адвокатом, красноречие которого заставляло присяжных плакать.

Но Макс не смог воздержаться от обидных слов в адрес женщины, которую любил. Может, он вовсе не такой уж красноречивый писатель, а просто жалкий писака. Как там Ли назвала его? Бездельником, вообразившим себя писателем. Возможно, она права.

Ли в молчании проделала весь путь до дома Роксаны, и только перед ее дверью из ее глаз хлынули слезы.

Роксана втащила Ли и Роки в дом и указала подруге на заваленную софу:

— Сядь, я сделаю тебе травяной чай.

Она поставила рядом с Ли коробку с салфетками и не задавала никаких вопросов, пока Ли пила чай, постепенно успокаиваясь.

Ли посмотрела в почти пустую чашку и сморщилась.

— Никогда не понимала, что ты находишь в чае, заваренном из цветов.

— Он действительно целебный, раз уж он помог осушить твои слезы. Итак, что у вас с Максом произошло?

— Почему ты решила, что тут замешан Макс?

— Ну а кто же еще? Ты можешь справиться с любой проблемой. Но с мужчинами тебе патологически не везло.

— Ты права. Макс собрался работать барменом. Я сказала, что ему не нужно работать и что я открою общий счет, с которого он мог бы брать деньги. Его мое предложение слегка возмутило. Но если бы мы вдруг поменялись местами, он наверняка сделал бы для меня то же самое.

— Слегка возмутился, говоришь? Держу пари, он чуть не взорвался. Разве ты не знаешь, что мужчины становятся чрезвычайно обидчивыми, когда дело касается их самолюбия? Они хотят сами заботиться о женщине. Хотят быть кормильцами.

— Но он заботится обо мне. Он готовит, ходит по магазинам. За весь уик-энд я даже чашки воды сама не вскипятила. Ведь я же соглашаюсь с тем, что Макс готовит для меня. Почему он не может согласиться с тем, что я хочу помочь ему материально?

— Потому что он мужчина. А все мужчины глупцы. Он изменит свое мнение. Где он нашел работу?

— Не знаю. Я не спрашивала. Я вспылила и ушла. — Ли бросила взгляд на часы. — Он должен быть на работе в девять, так что, думаю, он уже ушел. Как ты считаешь, он вернется сегодня домой?

— Возможно. Мужчины, как коты. Все они возвращаются домой.

Ли вернулась домой и долго не ложилась спать, но все равно заснула, прежде чем Макс вернулся с работы.

Проснувшись утром от звона будильника, Ли обнаружила, что лежит в кровати одна. Макс все-таки не пришел к ней.

Когда Ли открыла дверь на кухню, в нос ей ударил аромат жареного бекона. Макс стоял у плиты, снимая со сковороды ломтики, покрытые золотистой корочкой. Он поднял глаза и посмотрел на Ли:

— Доброе утро, дорогая. Завтрак почти готов. Хочешь кофе?

Макс налил в чашку дымящийся напиток и провел Ли к столу.

— Что ты здесь делаешь? — поинтересовалась Ли.

— Готовлю тебе завтрак.

— Но мы же поссорились.

— При чем здесь ссора, ты же регулярно должна питаться. А я знаю, что ты не будешь есть нормально, если я не приду на кухню и не приготовлю тебе еду. Наша небольшая размолвка вовсе не означает, что я буду любить тебя меньше или перестану о тебе заботиться.

— Но я ушла от тебя вчера.

— Я тоже уходил от тебя пару раз, когда мы ссорились. Какая разница? Да, мы не согласны друг с другом в каких-то вопросах, но мы все равно любим друг друга.

Макс поставил перед Ли тарелку, дал ей поджаренный гренок и велел есть.

Ли откусила кусочек.

— Почему ты вернулся?

— Потому что иногда я бываю ужасно глупым. Прошлой ночью в перерывах между прослушиванием нудных историй, рассказываемых не менее нудными пьяными посетителями, я вдруг понял, что твое предложение означает, что ты любишь меня. Мне показалось, что я должен просто принять тот факт, что ты хочешь заботиться обо мне, так же как и я о тебе.

— Значит, ты откажешься от работы?