Мой единственный мужчина

Хашан – мощный мужчина лет тридцати пяти производил сильное впечатление. С налитыми мышцами, которые невозможно было скрыть под расшитой туникой и свободными штанами, с бронзовым загаром и множеством заплетенных кос, на кончиках которых сверкали драгоценные камни, каждая деталь внешности подчеркивала его статус – воина и защитника своего народа. Такое я уже успела научиться выявлять и чувствовать едва ли не с первого взгляда.

В какой-то момент, когда он смотрел на нас с Рафаэлем, положившим руку мне на талию, радужка его глаз стала насыщенного, синего цвета – признак сильного дара эмпата у пустынников. Нас, по сути, не скрываясь, считывали и проверяли, делая при этом вид, что ничего не происходит.

Видимо, убедившись, что мы действительно пара, как нас и представил Маркус, Хашан приветливо кивнул и уже сам познакомил нас со своими младшими сыновьями – Анхелем и Дасуном, и племянницей Тиарой.

Сыновья ни статью, ни силой не уступали отцу, разве что были в два раза моложе и смотрели на меня с нескрываемым интересом. Тиара, одетая в закрытое голубое платье, с переплетенной лентами с разноцветными бусинами косой, едва заметно вздрогнула, когда представляли Рафаэля.

Некоторое время мы вели светскую беседу, и время от времени пустынники отвешивали мне витиеватые комплименты, явно начав прощупывать почву наших отношений с ректором. Рафаэль вел себя невозмутимо, словно и не сомневался, что на сладкие речи пустынников я не поведусь, то и дело проводил кончиками пальцев по моей спине, вызывая сладкую дрожь. Хорошо хоть глуповатую улыбку сдержать у меня получалось.

Когда подошли Наран и Эльза, Рафаэль увлек меня в сторону, делая вид, что оглядывает зал приема.

– Всего тридцать два пустынника, – сказал так, что услышала только я.

– Получается, минимум по десять-одиннадцать человек за вечер.

– Да. К Хашану пока не лезь, опасно.

Рафаэль поправил прядку моих волос, кому-то кивнул в качестве ответного приветствия.

– А к его сыновьям, полагаю, вполне можно, – нашлась я, улыбаясь.

– Да. Они уже проявили свой интерес и, думаю, пригласят тебя после ужина потанцевать.

– Поняла, считаю все, что смогу.

На этом наш разговор прервался, так как объявили о начале ужина.

И, если я думала, что получила небольшую передышку, то сильно ошиблась. За столиком рядом со мной и Рафаэлем оказались Анхель, Дасун и еще двое пустынников.

Наверное, этого стоило ожидать, потому что делегация ариатов была, в принципе, в два раза меньше.

И дальше… игра началась. Никак иначе это действие, когда четверо мужчин, соперничая и явно пытаясь переключить мое внимание с жениха на себя, принялись ухаживать, уже не назвать. К счастью, я умела отвечать на комплименты, четко знала, как держаться, и тысячу раз вознесла благодарность своим преподавателям. Без полученных знаний и опыта, приобретенного на летних практиках, вполне могла довести дело до дипломатического скандала.

Анхель был слишком настойчив, считая себя неотразимым. Когда он в очередной раз попытался подложить мне на тарелку еду, Рафаэль неожиданно поднес свою вилку с кусочком рыбы к моим губам, тем самым откровенно подчеркивая, насколько мы близки, и я, вспыхивая краской, приняла этот жест ухаживания.

Пока ждали десерт, Рафаэль обсуждал с мужчинами какое-то неизвестное мне оружие. Его рука вновь переползла на мою талию, и незамеченным это не осталось.

Когда официант принялся расставлять тарелки, Рафаэль наклонился и потерся носом о мою щеку, поправляя один из локонов.

От этого невинного прикосновения внутри полыхнуло пожаром.

Все-таки очень сложно вот так идти по краю! Не перейти грань приличий. И одновременно с этим, оставаясь женихом и невестой, не дать пустынникам потерять надежду.

После десерта, как и просчитал Рафаэль, меня пригласили танцевать и Анхель, и Дасун, и еще трое неизвестных пустынников. Спросив разрешение у жениха и получив согласие, я отправилась делать свою работу.

Пока танцевала и вела ничего не значащую беседу, держа улыбку, считала всех пятерых. Как и советовал Рафаэль, дальше трех месяцев назад я в их воспоминания не полезла и всеми силами отсекала множество ничего не значащих моментов. Я уже умела сосредоточиться и найти в воспоминаниях нужное, если искала целенаправленно. За шестого пустынника, шедшего мимо, я зацепилась, проявив чудеса неловкости и споткнувшись на удачно подобранных шпильках. Еще восьмерых, прикасаясь к разными предметам, за это время успел прочитать Рафаэль.

И ничего. Ни один из них не имел отношения к похищению браслета, даже не знал о нем.

– Устала? – спросил Рафаэль, протягивая мне бокал с прохладной водой.

– Немного, – ответила я, делая глоток. Покосилась на проходившего мимо пустынника, сделала шаг, словно собиралась поставить бокал на поднос, оступилась, промахнулась и окатила водой незнакомца.

Тут же, извиняясь за неловкость, схватила салфетку и принялась вытирать с его одежды воду, то и дело касаясь пустынника. И, убедившись, что он не связан с пропажей драгоценности, тут же нырнула в руки Рафаэля.