Мой единственный рыцарь

Какое-то время они молча смотрели друг на друга. И Филипп вспомнил их попытки остаться наедине и найти утешение в близости, поскольку все вокруг тогда причиняло слишком много боли. Сейчас ему трудно было поверить, как сильно он был удручен, когда рыцари отказались принять его в Лигу. Но тогда он не знал, как жить дальше, и чувствовал себя совершенно потерянным. Не испытывает ли Анна подобных чувств?

Она облизала губы кончиком языка, и Филипп с досадой отметил, что это тотчас же его возбудило. Впрочем, его всегда к ней влекло, и желание иногда лишь на время отступало, чтобы потом разгореться с прежней силой.

– Помогли друг другу? – спросила она с удивлением. – Чем же именно. Тем, что в объятиях друг друга пытались убежать от жизни, старались забыть о том, что она не такая, как хотелось бы?

– Мне жаль, что я обидел тебя. Очень жаль…

Резко развернувшись, она быстро зашагала обратно к лестнице. Филипп понял, что у него нет выхода, – пришлось последовать за ней, выполняя свои обязанности. Ох, сколько же еще раз ему придется перед ней извиняться? И почему это так для него важно?

Он проводил Анну до двери спальни. Когда она попыталась войти одна, Филипп придержал ее и вошел первый. Возможно, лорд Милфорд не имел никакого отношения к заговорщикам, но это вовсе не означало, что кто-то из заговорщиков не мог забраться через окно.

Филипп тщательнейшим образом обследовал все темные углы, заглянул также за складной экран и за сундук у стены. Ставни были надежно заперты изнутри. Когда он повернулся к Анне, то обнаружил, что она стоит к нему спиной у камина, обхватив плечи руками. «Может, она чего-то боится? – промелькнуло у него. – Может быть, недавнее нападение так на нее подействовало?» Он подошел к ней почти вплотную и прошептал ее имя. Анна вздрогнула, но не попыталась отойти. Филипп обнял ее за талию и тихо проговорил:

– Здесь становится слишком холодно. Ты можешь заболеть.

Прижавшись грудью к ее спине, он вдохнул аромат ее волос – от них исходил запах каких-то цветов. Она дрожала всем телом, но Филипп понял, что это не от холода. Склонившись над ней, он осторожно коснулся губами ее шеи, и ее дрожь стала еще более ощутимой. Когда же он поцеловал ее изящное ушко, она тихо вздохнула и, прошептав его имя, взглянула на него через плечо. Затем ее губы чуть приоткрылись, словно в ожидании поцелуя, и он почти тотчас же почувствовал их вкус – они оказались даже более сладкими, чем прежде. Желание вспыхнуло с новой силой, но в этом не было ничего удивительного, потому что так случалось всегда, когда он целовался с Анной; в такие мгновения он забывал обо всем на свете – обо всем, кроме этой девушки.

Но тут Анна вдруг отстранилась от него и отступила на шаг. Глаза ее пылали гневом. Он протянул к ней руку, но она сделала еще шаг назад.

– Анна, что с тобой?

Она покачала головой и прошептала:

– Нет-нет, это была ошибка.

– И моя тоже, – пробормотал Филипп.

– Мне следовало бы сразу тебя оттолкнуть, – сказала она с грустью в голосе.

– Ты много лучше владеешь собой, чем я. Ты можешь оттолкнуть любого человека, который пытается прикоснуться к тебе.

– Ты думаешь, я не пыталась? – Она вздохнула и добавила: – Я ведь простая служанка… А мужчины привыкли думать, что могут делать с такими, как я все, что им вздумается.

Филипп судорожно, сглотнул.

– Ты и меня относишь к таким мужчинам?

– А почему бы и нет? Помнишь, как ты вел себя два месяца назад? – Он хотел возразить, но Анна вскинула руку, призывая его молчать. – Да, я прекрасно понимаю, что сейчас ты чувствуешь себя виновным и сожалеешь о том, что было. Но прошу тебя, никогда не обращайся с леди Розамонд также, как ты позволял себе обращаться со мной.

– Ты считаешь, что тебя я ценю меньше только потому, что поцеловал?

– Я не считаю, я это чувствую. – Махнув рукой, она обернулась. – Прекрати преследовать меня, иначе твоя жизнь может стать весьма печальной.

Филипп нахмурился; в его душе чувство вины сменялось гневом.

– Что ты этим хочешь сказать?

Анна пожала плечами.

– Только то, что сказала.

Филипп молчал, исподлобья поглядывая на девушку. Возможно, он вел себя не лучшим образом, хотя тогда ему казалось, что они находили утешение друг в друге. Но Анна, похоже, считала иначе. Но почему же его поцелуй вызвал столь странную угрозу?

– Теперь ты можешь уйти, – сказала Анна. – После этого мне нечего будет больше бояться в моей комнате.

Глава 6

Проснувшись на следующее утро, Анна какое-то время лежала неподвижно, наслаждаясь мягким пуховым матрасом и свежими чистыми простынями. От подушек исходил сладчайший аромат, так что даже голову поднимать не хотелось. Да, лорд Милфорд принял ее на редкость гостеприимно, и это не могло не радовать.