Мой единственный рыцарь

Тут Филипп наконец не выдержал. Подобравшись к нише, по-прежнему прячась за кустами, он негромко, словно обращался к кому-то у себя за спиной, проговорил:

– Мне кажется, лорд Эгмантон направлялся именно сюда. Вы ведь сказали, что его ищет мать?

Стараясь производить как можно больше шума, Филипп начал топать по садовой дорожке. Затем вышел из-за кустов и, отвесив почтительный поклон, со смиреннейшим видом сообщил:

– Милорд, вас желают видеть в Большом зале.

Молодой человек поцеловал Анне руку, потом спросил:

– Думаете, нам следует вернуться?

Взглянув на Филиппа, Анна ответила:

– Вы идите, милорд. А я хочу немного отдохнуть от духоты и шума в зале. Мой рыцарь будет меня охранять.

Молча кивнув, лорд Эгмантон проскользнул мимо Филиппа и зашагал по садовой дорожке.

Пристально глядя на Анну и не произнося ни слова, Филипп скрестил на груди руки. Она сделала то же самое, и Филипп понял, что это вызов с ее стороны.

– Что значит эта сцена? – спросил он негромко.

– Так ты видел нас не только беседующими?..

– Да, не только. Ведь кто-то должен за тобой присматривать. А кто сделает это лучше, чем твой охранник?

– Мне просто захотелось узнать, может ли столь молодой человек стать моим мужем.

Анна держалась как знатная дама и, по мнению ее охранника, даже говорила сейчас голосом леди Розамонд. «А может, она ведет себя так потому, что кто-то за нами следит»? – промелькнуло у Филиппа.

– И ты собиралась это проверить? – спросил он, глядя на нее все так же пристально.

Анна громко рассмеялась.

– Меня интересовал только поцелуй, – ответила она. – Но похоже на то, что леди Эгмантон совершенно не знает своего сына. Молодой человек, судя по всему, довольно опытен. Но я бы смогла поставить его на место.

– Как ты поставила на место престарелого барона? – Филипп едва сдерживал клокотавший в нем гнев. Он прекрасно понимал, что ему следовало бы реагировать спокойнее, но его бросало в жар от одной лишь мысли, что Анна может оказаться в объятиях другого мужчины. «Ты не имеешь на нее никаких прав», – говорил себе Филипп, однако никак не мог успокоиться.

Анна же вдруг нахмурилась и заявила:

– Я сумею сама о себе позаботиться.

– Ты заходишь слишком далеко, – проговорил Филипп, приблизившись к ней. – Имей в виду, непременно найдется человек, с которым справиться будет не так просто, как с этим мальчишкой. И этот человек может истолковать твое кокетство, как…

– Я сумею его разубедить, – перебила Анна. – Так что можешь за меня не беспокоиться. – Вскинув подбородок и подбоченившись, она добавила: – А разве не такую женщину я должна изображать? Разве не женщину, которая нравится мужчинам и смело целует их, когда захочет?

Филипп в смущении молчал; он вдруг почувствовал какое-то странное и совершенно необъяснимое волнение. Анна взяла его за руку и привлекла к себе, так что теперь они оба оказались в нише, у самой стены. Внезапно Анна крепко обняла его обеими руками и прижала к себе. Глядя ему прямо в глаза, она прошептала:

– Вот все, что леди Розамонд знает об этом мире, а я только начинаю постигать.

– Если это именно то, чего ты хочешь, – прохрипел Филипп, – то позволь дать тебе еще один урок.

В следующее мгновение он впился в ее губы поцелуем, и она не противилась. Впрочем, Филипп не собирался ее соблазнять, хотя и чувствовал напряжение в паху, с каждым мигом усиливавшееся.

– Тот мальчик целовал тебя так же? – спросил он, чуть отстранившись.

Анна провела кончиком языка по его губам.

– Не совсем так. Тебя это беспокоит?

Он рассмеялся:

– Совершенно не беспокоит.

Губы их снова слились в поцелуе, еще более страстном, чем предыдущий. При этом они все крепче прижимались друг к другу, так что обоим казалось, что их тела уже ничего не разделяет, даже одежда. Внезапно ладони Филиппа скользнули к вырезу ее платья – здесь, между грудями, была теплая и влажная впадинка. В следующее мгновение он почувствовал, что Анна начала безостановочно двигать бедрами, а затем, когда поцелуй их прервался, из горла девушки вырвался хриплый стон. Когда же он коснулся сквозь тонкую ткань платья ее соска, Анна громко вскрикнула, и по телу ее пробежала дрожь.

Филипп нисколько не сомневался в том, что до него никто не ласкал Анну таким образом, знал, что именно он пробудил в ней чувственность. Вокруг них была уже темная ночь, и ему захотелось укрыться с Анной где-нибудь в укромном месте, захотелось остаться с ней надолго, чтобы наконец-то…