Мой единственный век…

При абсолютной самобытности творческого почерка поэтессы (Киры Чекмарёвой) есть в её стихах что-то от Марины Цветаевой. Причём это «что-то» проявляется отнюдь не в сюжетах и рифмах. В интонации, быть может. В ритме. Вот, например: «Всем торжественные речи, Вам божественные губы. Всем – медлительные встречи, Вам – позёмка, вихрь, шубы». В нескольких строках заключена история души и страсти. И зримый образ весёлого зимнего безумства…

Где-то у Киры промелькнуло – «царский покрой материи». По аналогии можно сказать о царском покрое её стихов. Даже камерные исповеди о любви масштабны, распахнуты в вечность и бесконечность: «На все века – неразделимы. Одними ветрами гонимы. Одними звёздами хранимы».

Молодая поэтесса – человек глубоко религиозный, и поэтому многие её стихи звучат как молитвы. В них немало раздумий, светлой печали. Есть тени, но нет темноты. Есть совсем простые. Ясная простота таланта:

Завтра, значит, будет просто
День хороший для знакомства,
Будет очень много солнца
И приятных новостей!

Неоднократно приходилось слышать, что самый сложный барьер для поэта – стихи для детей. Кира Чекмарёва его преодолела. Сама молодая мама, она в последнем сборнике «Серебро» представила блистательный цикл. Одной ей ведомым образом реконструировала рассыпающуюся с возрастом лучезарную картину детства, когда несколько травинок – лес – и несколько росинок – дождь.

Солнце сядет за осинки,
Стихнут зайчики в траве,
И у белочек росинки
Заблестят на рукаве.

У Анастасии Цветаевой есть тоненькая книжечка «О чудесах». Всю жизнь они её сопровождали. И встреча на закате жизни с творчеством юной девушки, принявшей эстафету поэзии Серебряного века, тоже чудо. Вне всякого сомнения.

Лариса Ровнянская, «Москвичка», № 1, 2002

Преображение 1988–1994

Где, жизнью перемножена в уме,

Таит Безгранность истину движенья?

В осколках отраженья или в тьме,

Что за пределами любого отраженья?

«…Ещё благословляю вас – писать…»

…Ещё благословляю вас – писать…

Благословляю каждое мгновенье,
Когда нам удалось не быть, а стать.
Так тварь благословляет День Творенья,
Её призвавший из небытия…
(Господь благословляет, а не я,
Он создал нас по Образу – творцами!)
Благословляю сердцем и руками,
Подъявшими уверенность строки,
Благословляю серебром Оки
И детства мимолетными часами,
И зрелости стоячею волной,
И старости короною незримой,
Всей купиной души неопалимой,
Всей белоснежностью и синевой,
Всей горечью полыни и морской
Воды – всей сутью, и земли – всей солью,
Разбившихся – благословляю болью —
Летать! Доколе небо высоко!

7 октября 1993