Мои эстрадости

Шёл по экрану громила тупой,

Громаднее всех громил.

Навстречу ему повстречался другой

И молча его убил.

Но тут же свалился на мостовой

И воздух губами хватал:

Двое других убили того,

Который громилу сразил наповал.

Но за двумя уже четверо шли,

И автоматы у них.

Старший негромко скомандовал: «Пли!» —

И нет уже тех двоих.

Оба валяются на мостовой,

Чтобы никто не знал

О том, что они убили того,

Который громилу сразил наповал.

Но тех четверых пробили насквозь

Восемь парней других,

Чтобы болтать четверым не пришлось

Про тех убитых двоих,

Которые пали на мостовой,

Чтобы никто не знал

О том, что они убрали того,

Который громилу сразил наповал.

Восемь парней шагали быстрей,

Каждый домой спешил.

Но переехали этих парней

Двадцать тяжёлых машин,

Чтоб никогда им болтать не пришлось

Про тех парней четверых,

Которые были прошиты насквозь

Из-за убитых двоих,

Которые пали на мостовой,

Чтобы никто не знал,

О том, что они убили того,

Который громилу сразил наповал.

Двадцать машин поспешили в гараж,

Въехали на серпантин,

Но сорок восемь сапёров в горах

Поставили двадцать мин.

Им оставалось лишь только нажать —

Ахнул тяжёлый заряд,

Чтоб было шофёрам легче молчать

Про восемь убитых ребят,

Которым тоже болтать не пришлось

Про тех парней четверых,

Которые были прошиты насквозь

Из-за убитых двоих,

Которые пали на мостовой,

Чтобы никто не знал

О том, что они убрали того,

Который громилу сразил наповал.

Каждый сапёр, подождав до конца,

Начал искать своих,

Но сто четыре здоровых юнца

Сбросили в озеро их,

Которым шофёров пришлось подорвать

Двадцатерых подряд,

Чтоб было шофёрам легче молчать

Про восемь сбитых ребят,

Которым тоже болтать не пришлось

Про тех парней четверых,

Которые были прошиты насквозь

Из-за убитых двоих,

Которые пали на мостовой,

Чтобы никто не знал

О том, что они убрали того,

Который громилу сразил наповал.

Я перепуганный в кресле дрожал,

Выл, как затравленный зверь.

В пятки давно опустилась душа,

А на экране теперь

Тысяча двести бандитов лихих

Начали дико орать,

Стреляя из пушек в тех сто четверых,

Которые были в горах

И всех сорок восемь сапёров подряд

Столкнули с крутых вершин,

Чтоб не взболтнули они невпопад

Про взрыв двадцати машин,

Владельцам которых пришлось замолчать,

Поскольку на дне лежат,

Чтоб не могли никому рассказать

Про восемь сбитых ребят,

Которым тоже болтать не пришлось

Про тех парней четверых,

Которые были прошиты насквозь

Из-за убитых двоих,

Которые пали на мостовой,

Чтобы никто не знал

О том, что они убили того,

Который громилу сразил наповал…

Лучше б он сразу в меня попал —

Я б этих всех ужасов не видал!

Три романса