Мой гарем

Что я наделал, что я наделал! Как непростительно глупо, как позорно я вел себя! Как я был дерзок! И как я мог подумать? Теперь, когда я припоминаю все подробности, у меня останавливается дыхание и я готов казнить себя. Да, я был без ума, я поверил потому, что мне страстно хотелось этому верить!..

Вот что случилось.

1 апреля утром, сидя за своей конторкой, я получил маленькое письмецо.

«Многоуважаемый Иван Иванович! — прочел я. — Если бы Вы знали, как мне неприятно это глупое совпадение: сегодня первое апреля, и Вы, пожалуй, подумаете, что над Вами шутят. Ради Бога, если Вам хоть сколько-нибудь дорого мое счастие и мое расположение к Вам, отбросьте недоверие... Это — простая и, быть может, роковая случайность для нас обоих. Знаете ли, в чем дело... Помните, недавно, у нас, я намекнула вам на то, что вы можете оказать мне услугу. Впрочем, приходите-ка лучше сегодня вечером в обыкновенное время. Или нет — надо же хоть чем-то ознаменовать сегодняшний день — я вам назначаю свидание: приходите ровно в 5 часов к Кирилловскому собору. Кстати, я всегда тут гуляю после обеда.

Ваша Клавдия Л.

».

Около пяти часов я был у собора и медленно прохаживался по тротуару мимо магазинов; останавливался, смотрел в витрины и ничего не видел. На колокольне пробило пять. Мое волнение усиливалось. Подъехали щегольские извозчичьи дрожки. Выскочил Лепорский, в цилиндре, с модной тростью, в коротеньком светло-кофейного цвета пальто. Увидев меня, он сказал:

— А, Иван Иванович! Что вы тут делаете?

— Так... ничего... гуляю, — пробормотал я и, поспешно пожав ему руку, отошел.

Когда, шагов через двадцать, я оглянулся, он быстро переходил на другую сторону улицы навстречу какой-то барышне. Это была она, я скоро узнал ее по шляпке. Они остановились. Я видел, как они о чем-то горячо заговорили. Лепорский вынул из кармана какую-то бумажку и показал ее Клавдии. Через минуту послышался ее веселый смех. Они медленно пошли по улице. Я не знал, что делать. Мое сердце било тревогу. Они смеялись... она была весела... Что же это значит? И я почти побежал за ними.

— Клавдия Петровна! — сказал я, нагоняя их. — Я здесь, я в вашем распоряжении.

Она в изумлении повернулась ко мне, она даже забыла протянуть мне руку. Лепорский нахмурился и чуть-чуть оскалил зубы. Я был, должно быть, страшен. Я чувствовал, что я бледнею.

— Что такое? Я ничего не понимаю... Объяснитесь, — испуганно сказала Клавдия.

— Да ведь вы...

— Что я?..

— Ведь вы хотели...

Я замялся и вопросительно поглядел на Лепорского.

— Позвольте удалиться? — галантно изогнувшись, спросил Лепорский Клавдию.

Она, недоумевая, кивнула головой. Лепорский отошел, пожимая плечами.

— Что вы за вздор несете? — резко сказала Клавдия.

— Позвольте, Клавдия Петровна, — несмело возразил я, — вы мне написали письмо, в котором назначили... место встречи (я побоялся сказать «свидания»), наконец, явились сами, и... и я не могу понять... Я уйду, если я лишний.

Она вспыхнула, и ее глаза гневно сверкнули.

— Смотрите сами! — патетически прибавил я, подавая ей записку и уже начиная угадывать мистификацию.

Клавдия прочла.

— Ну что? — нетерпеливо спросил я.

— Вы еще спрашиваете?.. Да что вы, смеетесь надо мною?.. Вы — глупы! Слышите!.. Скажите, господин Иванов, — в волнении продолжала она, — могу ли я назначить свидание вам?.. Нет, я в вас сильно ошиблась. Я поторопилась... и наказана. Да разве я не могла прислать за вами прислугу, если бы вы мне действительно понадобились? Скажите, пожалуйста, что между нами общего? Ха-ха-ха! Он поверил, что я могу с ним прятаться от других, что я могу ему написать: «Ваша Клавдия»!

— Клавдия Петровна... умоляю вас... ради Бога... Тут, наверное, какое-нибудь недоразумение. Насколько я заметил, Владимир Николаевич тоже получил записку и пришел сюда.

— Да! — почти крикнула она. — Лепорский тоже пришел сюда; что вы хотите этим сказать?.. Он знал, что я обыкновенно здесь гуляю, пришел и сейчас же показал записку. Он не поверил, он смеялся, и вы могли это заметить, если вы следили за нами... Господи! Это, наконец, невыносимо... Владимир Николаевич и в самом деле подумает, что у нас секреты.

— Так это вы из-за Лепорского? — невольно вырвалось у меня.

— Что?

— Рассердились.

Она побледнела.

— Оставьте меня! Вы — опасный шут. Вы — ничтожество и... слишком большого о себе мнения! — добавила Клавдия.

Я был ошеломлен.

— Идите же, что вы стоите? — воскликнула она. — И пожалуйста, избавьте нас от своих посещений. Когда вы мне понадобитесь, я вас позову... но надеюсь, этого не случится!

Она круто повернулась и пошла опять к собору навстречу к Лепорскому.

1 мая

Неделю тому назад она прислала за мною вечером, часов в восемь. О, как я был обрадован, как я торопился! Клавдия ждала меня в будуаре и, когда я вошел, насмешливо пригласила меня садиться. Я молча сел.

— Вам не стыдно, Иван Иванович? — серьезно спросила она.

— Как? — приподнялся я.

— Зачем вы пришли?

— Вы меня... звали...

— Но, послушайте, бедный паж, для вас еще ничего не потеряно... Вы можете удалиться хоть сейчас.

— Нет, зачем же... я очень рад.