Мой генерал Торрихос

Он поддерживал войну сандинистов в Никарагуа, совершенно убеждённый в ещё только маячившей на горизонте их победе. И я ясно помню, как однажды рано утром, узнав о победе революционно настроенных военных в Португалии, он сказал мне: «Они падут». Сказал это без всяких на то видимых причин на тот момент, но с такой уверенностью, которая меня даже чуть покоробила. Но оказался прав. Помню множество других случаев, когда он с удивительной точностью предрекал события, казалось бы, с закрытыми глазами, но с как бы настроенной интуицией, предвидением, тем, что можно назвать и «зыбкими доказательствами», неясными, неопределёнными и подвижными, как скользящий туман. В отличие, например, от доказательств чётких, холодных, никак не ангажированных, подтверждённых и абстрактных, таких, какие мы наследовали от греческих мудрецов. Генерал, мотивированный неотложными нуждами бедняков, часто в своих решениях исходил из интуиции и энтузиазма, борясь за их свободу и за социальную справедливость.

В итоге можно сделать вывод, что система мышления генерала Торрихоса не была геометрически систематизированной, не основывалась на простой логике верных или ложных представлений. Это, казалось бы, теоретически ущербное обстоятельство на практике помогало ему глубже проникать в реальность, где проложены не декартовские прямые, треугольники и окружности, а извилистые тропы в горах, громоздятся холмы и косогоры и текут реки, которые в сезон дождей выходят из берегов и уносят за собой жизни малышей бедняков.

Вот реальность, в которой живут, работают, страдают, любят и умирают панамцы. Эту реальность надо всегда иметь в виду. И не на уровне высоких идей, а рядом с жизнью людей, на их земле.

Здесь не идёт речь об отрицании важности философии и классической культуры вообще. У них есть своё достойное место. Но это после того, как «все позавтракали», после главного.

А генерал Торрихос между тем, действуя и работая, постоянно творил, разрабатывал глубокую и основанную на самой жизни философию для бедного люда. Он не сможет окончательно сформулировать её «начисто», но её главное направление — борьба против империализма и эксплуататоров. И он в этой борьбе был на стороне бедняков, угнетённых и на стороне революционеров.

И на всём центрально-американском пространстве разворачивались политические события, глубоко связанные с его революционной теорией. Но прежде чем описывать эти события, хочу предварить это коротким комментарием, к сожалению, ставшим важным сегодня, когда нам стало не хватать в нашей жизни «торрихизма». Для этого мы должны себе уяснить, что же это такое — «торрихизм».

Глава 7. Торрихисты против торрихитос

В предыдущей главе я сказал, что одно дело быть торрихистом и совсем другое — торрихитосом. Торрихос — он один такой. Но нам нужны ещё и торрихисты. И лучше, чтобы их было больше. И нам нужно научиться отличать «торрихизмо» от «торрихитизма» и выбрать, с кем мы, поскольку эти две позиции внешне не противоречивы, но по сути — противоположные, антагонистические.

Торрихос — это независимая внешняя политика. Торрихос — это возобновление дипломатических отношений Панамы с Кубой. Отношений не только дипломатических, но и политических, и дружеских. Торрихос — это не на словах, а на деле политика «неприсоединения». На всех международных площадках Торрихос защищал право Боливии на выход к морю, осуждал материально и морально политику апартеида, которую Панама познала «на собственной шкуре», как он сказал как-то на форуме неприсоединившихся стран в Шри-Ланке.

Торрихос — это борец против фашизма и борец против доктрины национальной безопасности США.

Торрихос первым на американском континенте признал Демократическую Арабскую Республику Сахары. Помню, что, когда прибыла в Панаму первая делегация представителей этой страны, генерал подарил каждому из них типичную рубашку нашего крестьянина. Этим он как бы сказал им, что угнетённые классы не имеют национальных различий. Но не потому, что они не имеют в себе ничего национального, как это происходит в классе богатых, а потому, что они объединяют различные национальности и национальные культуры. Генерал поручил вручение этих рубашек мне, и я знаю, что именно так они поняли этот подарок Торрихоса.

Торрихос — это солидарность с Боливией, Белизом, Гренадой. Торрихос — это материальная и моральная поддержка сандинизма, и задолго до того, как на горизонте замаячили признаки его победы. Вплоть до самой его гибели, когда США уже начали подпитывать и пестовать тогда ещё боязливых «контрас», которые потом выступят против Никарагуа.

Торрихос — это поддержка всех народов, борющихся за свою свободу. Торрихос — это обвинение империализму, обвинение, превращающееся в угрозу. Торрихос — это угроза империализму.