Мой герой

Мичу необходимо было время, еще минутка, чтобы прийти в себя, прежде чем позволить своему телу слиться с ее. Его нервную систему словно бомбардировала серия взрывов, потрясавшая его с головы до ног. Он понимал, прекрасно понимал, что стоит успокоиться, иначе он взорвется, его сознание ускользало от него. Но ее руки требовательно обнимали его, ее губы звали за собой. С усилием Мич повернулся, и они оказались друг напротив друга.

Он коснулся ее губами, и в это мгновение все фантазии, все потаенные желания сконцентрировались здесь. Ее губы, горячие и влажные, показали ему, какой будет она, когда он войдет в нее. Он уже отбросил тонкий барьер ее белья, и она судорожно глотнула воздух, когда его взору открылась ее обнаженная грудь. Его губы коснулись ее напрягшихся сосков, и он услышал, как она выдохнула его имя.

Эстер вела себя раскованно и свободно. Прежде она была уверена, что ей этого совсем не нужно, но сейчас, когда ее тело устремилось навстречу его телу, она осознала, что ей не надо ничего другого. Чувство плоти, соприкасающейся с плотью, горячей и влажной, было ново и восхитительно. Также потрясали ощущения жадноустремившихся друг к другу губ, новых вкусов и желаний, что они разделили друг с другом.Его голос, шепчущий горячо и соблазнительно, вел ее за собой, и она отвечала ему. Отблески света струились по его пальцам, прикосновения которых заставляли воспарять душу.

Она лежала обнаженной, но стыд покинул ее. Она хотела, чтобы он был с ней, хотела чувствовать вкус его губ, хотела, чтобы он прикасался к ее коже. Ее непреодолимо влекло к нему. Его Мускулистому телу с гладкой кожей. Она не могла себе и представить до последнего мгновения, чтоприкосновение, ласка может возбудить такую волну эмоций. Он коснулся ее рукой, и вся ее страсть, все желание обратились в огненный шар, готовый взорваться у нее в груди. Прерывистодыша, она устремилась к нему.

Ни одна из женщин, которых он знал прежде, не отвечала еще ему так яростно, так страстно. Наблюдая за тем, как желание разгорается в ней, как она возбуждается в ответ на его прикосновения, он получал ни с чем не сравнимое наслаждение. Ему страстно хотелось взять ее, и брать ее снова и снова, пока плоть ее вновь не станет обессиленной и мягкой. Контроль отключился, а она звала и звала его за собой.

Его тело накрыло ее, и он овладел ею.

Он не мог бы точно сказать, сколько они двигались вместе в этом полном страсти танце любви — часы, минуты. Но он никогда не забудет, как ее глаза открылись, и она уставилась на него немигающим взглядом.

Мич был слегка ошарашен, когда, лежа на скомканном покрывале, взглянул в окно и обнаружил, что капли ледяного дождя с шуршанием стекают по стеклу. Он обернулся на звук и с удивлением задумался, когда же начался этот дождь и как долго он продолжается. Он не мог и припомнить такого, чтобы он был настолько поглощен женщиной, что весь окружающий мир со всеми его звуками и образами просто перестал существовать.

Он отвернулся от окна и притянул к себе Эстер. Ему быстро стало холодно, однако всякое желание шевелиться отсутствовало.

—Ты молчишь, — прошептал он.

Ее глаза были закрыты. Эстер чувствовала, что еще не готова их открыть.

— Не знаю, что сказать.

— Как насчет «вау»?

Ее удивило, что после такого взрыва эмоций она еще может смеяться.

— Хорошо. Вау.

— А теперь постарайся произнести это с большим энтузиазмом. Как насчет «Потрясающе. Невероятно. Просто фантастика»?

Она открыла глаза и взглянула на него.

— А как насчет «прекрасно»?

Мич взял и поцеловал ее руку.

—Да, это именно то, что надо. — Когда он приподнялся на локте, чтобы взглянуть на Эстер, она отвернулась. — Поздновато смущаться, — проговорил он. Потом мягко и властно провел рукой по ее телу. — Знаешь, я был абсолютно прав относительно твоих ног. Вряд ли мне, конечно, удастся уговорить тебя надеть спортивные шорты и эти замечательные носочки по щиколотку.

— Что, прости?

Ее тон заставил его притянуть ее к себе и покрыть лицо поцелуями.

— У меня есть пунктик относительно длинных ног в шортах и носочках. Меня заводит вид девушек, бегающих по парку летом. Когда вижу эти цветные носочки и шортики на загорелых ножках, просто кончаю.

— Ты сумасшедший.

— Да ладно, Эстер. Неужели у тебя самой нет каких-нибудь потаенных желаний? Мужчины в белоснежных облегающих рубашках, в смокингах с черным галстуком и расстегнутыми запонками.

— Не будь глупым.

— Ну а почему бы нет?

И в самом деле, почему бы нет, подумала она, закусив нижнюю губу и стараясь сдержать смех.

—Хорошо, я без ума от мужчин в расстегнутых джинсах, приспущенных на бедра.

—Я никогда в жизни не расстегну джинсы.

Она снова засмеялась:

— Ну, это совсем не значит и то, что я стану носить носки и шорты.

— Ладно. Меня возбуждает твой вид в деловом костюме.

— Не может быть.