Мой голос за тебя

Эйми Эгрести МОЙ ГОЛОС ЗА ТЕБЯ

Правила поведения для жен кандидатов во время избирательной кампании: никогда не опаздывайте; поменьше болтайте; при проезде кортежа отклонитесь назад, чтобы все могли увидеть президента.

Элеонора Рузвельт

Предвыборный ажиотаж нарастает.

Решится ли обладательница «Грэмми» Роки Хейз вступить в гонку?

(Скай Васкес, штатный корреспондент «Кью»)

Всего несколько дней осталось до совещания партийных фракций в Айове — официального начала президентской гонки. Не менее двадцати кандидатов выходят на старт. Наибольшие шансы, согласно последним опросам, имеют вице-президент Джон Арнольд, бизнесмен и миллиардер Хэнк Гудфеллоу и недавно избранный конгрессмен Картер Томпсон. Однако по некоторым источникам об участии в выборах подумывает звезда хип-хопа, обладательница премии «Грэмми» Роки Хейз. Да, да, это не шутка. Наш источник в Федеральной избирательной комиссии подтверждает, что представители певицы уже подготовили все необходимые документы.

«В бюллетенях для голосования на праймериз в Нью-Гэмпшире — родном штате звезды — ее имя присутствует», — сообщает другой источник. Впрочем, Хейз всегда поступает по-своему. Никто не удивится, если она и вовсе пропустит выборы в Айове и вступит в игру позже. От комментариев она пока уклоняется, но каковы бы ни были ее планы, их не удастся долго скрывать. Роки Хейз — верховный комиссар ООН по делам беженцев, автор нашумевших статей в журнале «Форин Полиси» — вскоре должна сделать публичное заявление о выдвижении своей кандидатуры.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ШКОЛА ПРАЙМЕРИЗ

ГЛАВА ПЕРВАЯ ЭТО И ЕСТЬ АМЕРИКАНСКАЯ МЕЧТА

Один-единственный взгляд на винтовую лестницу убедил Кэди, что на каблуках ей здесь придется туго. Закинув голову, она всматривалась в бесконечные спирали ступеней, уходящие под самый купол Капитолия. Недолго думая, она скинула туфли на шпильках и сунула их в сумку — чисто прагматический подход.

— И сколько это…

— Двадцать шесть этажей плюс-минус, — отчеканил стриженный под «ежик» охранник, закрывая за собой дверь. Только что они пересекли всю огромную ротонду Капитолия, утопающую в вечернем свете, льющемся из верхних окон. Свободный от суетливых туристов и закончивших свой трудовой день конгрессменов, роскошный зал был погружен в медитативное спокойствие. Теперь же Кэди и ее провожатый очутились в тесной, вызывающей клаустрофобию шахте лестницы.

— Лифта нет.

— Понятно, — сказала она, сжимая в руке букет ярко-красных роз. — Что ж, вперед!

Вообще-то они с Джексоном планировали тихий совместный ужин где-нибудь в районе Дюпон-Сёркл, рядом с его домом — теперь уже их домом, — чтобы отметить ее первый рабочий день. Но вечером к офису Кэди подкатил блестящий черный седан, который примчал ее к зданию Капитолия. И вот она стоит перед офицером охраны, держа в руке подаренные розы и записку, в которой только и сказано: «Увидимся наверху. Люблю, Джексон».

О причине такой внезапной перемены она могла лишь догадываться. Последнее сообщение от Джексона содержало просьбу сесть в машину, и с тех пор он хранил загадочное молчание…