Мой голос за тебя

И близнецы повторили, опять нараспев:

— Пло-о-о, но-о… пло-о-о-о но-о-оо…

Кэди обожала Рейги, но ей с трудом удавалось выносить этот вокал, особенно с похмелья. Она сразу перешла к делу:

— Уехав от вас, я кое-что натворила, и мне нужна твоя помощь, чтобы мне не пришлось записываться в программу по защите свидетелей или просто исчезать.

— И всего-то за одну ночь? Неплохо! Кто же это был? — спросила Рейги с оттенком материнского участия.

— Нет-нет, все не настолько ужасно.

— Хорошо. Извини. Рассказывай.

Кэди изложила события, произошедшие после того, как она уехала от Мэдисон. Ну, что сумела вспомнить.

— …и, кажется, я набросилась на Паркера…

— Так в чем проблема? Он привлекательный, даже очень, отвлекись, дай себе разрядку… — Помолчав, Рейги спросила: — А он-то поймал твой посыл? Тебя поймал в объятия?

— Боюсь, что нет, — смущенно прошептала Кэди.

— У-у-у! Ясно. Я в шоке. Я полагала, он растает сразу. Черт возьми! Наверное, я слишком долго исполняю роль мамы и мои инстинкты притупились, — сказала она. — А может быть, это тебе показалось, что ты на нем повисла, а на самом деле ты ему дала шанс, но перемудрила? С тобой такое случается, я замечала.

— Вовсе нет. Я полагаю, что была предельно откровенна.

— У-у-у! — снова выдохнула Рейги. Она все никак не могла успокоиться. — Хорошо. Не зацикливайся на этом. Сделай первый шаг, разберись с этой ситуацией. Просто напиши ему, что ты была не в себе, на тебя повлияло вещество, которое тебе дали. В конце концов, это правда.

— Неплохая мысль, — произнесла Кэди.

Она повесила трубку, но писать Паркеру не стала. Она очень надеялась, что в действительности все-таки ничего не произошло.

ГЛАВА ВТОРАЯ НАВЕРНОЕ, У ОТНОШЕНИЙ ДОЛЖЕН БЫТЬ СРОК ГОДНОСТИ

После обеда в пятницу — спустя четыре дня с тех пор, как ее личная жизнь рухнула, — Кэди неотрывно смотрела в окно офиса на залитое солнечным светом небо над Потомаком, хотя должна была планировать расписание шоу на следующую неделю.

Весь адреналин, который помогал ей работать как заведенной и поддерживал в ней злость, испарился. Кэди с головой ушла в подготовку выпусков шоу, и здесь все шло прекрасно. Ее вовсе не волновало, что о ней скажут. Иногда работа действительно может служить успокоением и отвечать взаимностью, особенно когда в личной жизни все мосты сожжены. Последний выпуск «Секретов кухни Мэдисон Гудфеллоу» цитировался повсюду. Лишь «Отличного дня, округ Колумбия!» все еще предоставлял Мэдисон время. Правда, Кэди подозревала, что в такой ситуации повинен пресс-секретарь Хэнка — он старался, чтобы Мэдисон особенно не светилась. Но, к счастью для Кэди, сама миссис Гудфеллоу была настроена иначе — ей хотелось ускользнуть из-под опеки, чтобы продолжать выступать в шоу.

— Я всех вас так люблю! — признавалась она Кэди. — Вы позволяете мне оставаться собой.

Кэди знала, что опыт общения с прессой у Мэдисон куда больше, чем у кого-либо из команды ее мужа, и ей стоит дать шанс. Она стала бы великолепной первой леди. В какой-то момент Кэди поняла, что движет Мэдисон на самом деле: она просто наслаждалась вниманием публики и новыми знакомствами.

Она снова попыталась сконцентрироваться на расписании, в связи с грядущими Олимпийскими играми очень напряженном. Записать интервью с местными атлетами, которые собираются в Рио, дать зрителям советы, как лучше смотреть соревнования, рассказать о рецептах местной кухни. Пятничное шоу будет записано в ресторане «Гриль из Ипанемы», бразильском заведении в районе Адамс-Морган, где они с Джексоном пробовали «Кайпиринью», когда он только что перебрался в Вашингтон, а она впервые приехала к нему на выходные. Каждая такая встреча была словно маленький медовый месяц. Они нежились в постели, не строя никаких планов, желая лишь как можно ближе узнать друг друга, а вечером в субботу отправиться поужинать или выпить коктейль — порой с кем-то из его коллег и друзей, и всегда — в самые модные, заметные места. Оглядываясь назад, она чувствовала, что тогда их объединяло гораздо больше, они были куда более слаженной командой, чем после ее переезда в Вашингтон.

Она схватила сумку, собираясь выпить кофе, чтобы как-то досидеть этот рабочий день, когда телефон дважды звякнул — два сообщения одно за другим. Джексон.

«Можно мне приехать домой?»

И еще:

«Полагаю, нам есть о чем поговорить».

Кэди вздохнула и снова опустилась в кресло. Извинения закончились к вечеру вторника, и эсэмэски от Джексона стали приобретать все более прозаический характер.

«Привет! Ты получаешь мои сообщения? Чем ты занимаешься? Ты где? Ты в Вашингтоне?»

Она не отвечала. Им есть о чем поговорить? Кэди покачала головой и напечатала в ответ:

«Ты думаешь?»

Она произнесла это вслух. И стерла текст, не отправив.