Мой голос за тебя

— Знаешь, что еще хуже эмоционального раздрая после катастрофы? — спросил он, надкусив шоколадный рожок. — Это раздрай в практическом, так сказать, аспекте. «Все хорошо, но теперь мне надо искать себе новое жилье. Отлично, но что мне делать со всем моим скарбом?» У кого есть на это время? Мы все занятые люди, наша жизнь полна разными делами.

Он сказал все это вовсе не зло, без горечи, а наоборот, как-то даже забавно.

Кэди улыбнулась, лизнула мороженое и драматично вздохнула:

— О-о-ох! А я и позабыла, что у меня полно скарба. Вполне реального груза, а не эмоционального.

Солнце зашло, небо начало тускнеть. На Молл, Национальной аллее, кипела жизнь, обычная для начала августа, — кто-то вышел на пробежку, кто-то возвращался домой со службы, выбрав живописный маршрут. Туристы спешили из музея в музей.

— Да, это дико выматывает, — сказал он. — Но у меня есть склад в Александрии. Очень дешевый. И там полно места. Если хочешь… — он пожал плечами.

— Э-э-э, сдается, именно в этом пункте у нас с Джексоном все пошло не так, — усмехнулась она. — Похоже, моему скарбу противопоказано находиться рядом еще с чьим-то. Что, если однажды твой скарб устанет, и ты выкинешь мои вещи без предупреждения?

— Мой скарб очень приветлив, не думаю, что такое случится. Но твое решение разумно, и я уважаю его.

Они свернули с боковой аллеи, пересекли Молл и остановились перед каруселью. Она еще не закрылась на ночь, и на ней под патриотические песни катались несколько детишек.

— Вот то, что нам нужно! — сказал Паркер. И выбросил в урну остатки своего мороженого, а затем и мороженого Кэди.

— Эй! — воспротивилась она. Но он уже покупал билеты.

— Нам подойдет морской дракон, — сообщил он и, схватив ее за руку, поспешил вперед, как только калитка открылась. Они обежали карусель до половины, пока не остановились перед ярко-голубым змеем.

Она рассмеялась:

— Я заметила, как ты смотрел на ребенка, который катался на этом звере.

— Делай, что должно! — он указал ей на место на спине дракона, а сам взобрался на лошадку рядом.

— Он и вправду красавец, — признала она, погладив дракона, и боком села в седло.

Кэди все еще пыталась походить на леди: никак не ожидая, что день закончится подобным образом, утром она надела платье и туфли на каблуке. Возможно, сейчас это смущало бы ее, не будь здесь все так забавно. Кроме того, они оказались не единственными взрослыми, пришедшими на карусель без детей. Снова заиграла музыка, и карусель, вздрогнув, двинулась. Кэди едва не упала с дракона, но это лишь рассмешило ее:

— Да он, похоже, злюка!

Они закружились, волосы раздувал ветер, морской дракон плавно скользил по воздуху. Мимо проплыла Национальная аллея, и, глядя на нее, Кэди вдруг с удивлением почувствовала полное умиротворение.

После карусели она уже собиралась отправиться к Джею, но Паркер сказал, что есть еще одно местечко, которое стоит посетить, и снова поймал такси.

— Это недалеко от твоего жилища.

Она сама себе удивлялась, но почему-то не хотела говорить ему, что теперь живет совсем в другом районе. Такси привезло их в тупик Двадцать второй улицы. В неярком свете уличных фонарей, скрытых листвой деревьев, они поднялись по ступеням к фонтану, обрамленному двумя изогнутыми лестницами. Казалось, они пришли в какой-то тайный укромный уголок, приютившийся рядом с шумным районом Дюпон-Сёркл.

— Это вашингтонский вариант Испанской лестницы.[22] — Паркер жестом пригласил ее: — Прошу.

Вслед за ним она подошла к фонтану, с которого на них взирала каменная статуя льва.

— Я даже и не знала о существовании этого места, хотя жила всего в нескольких кварталах, — призналась она, понизив голос.

— В этом его исключительность, — подхватил он. — Я тоже одно время жил неподалеку. Это место я обнаружил случайно и удивлялся, почему никто мне не рассказал о нем.

— Может, потому, что все, кому оно известно, хотят, чтобы оно принадлежало только им? — предположила Кэди.

— Точно. Но ты же знаешь, в этом городе секреты долго не хранятся.

Они поднялись по лестнице на площадку за фонтаном, которая выходила на Эс-стрит, и присели на выступ над львиной головой.

— В любом случае в Вашингтоне много мест, радующих душу, и неважно, какой раздрай у тебя в голове и в сердце, — сказал он, глядя перед собой в темноту.

— Принято, — согласилась она.

— А чистку ты уже провела?

— Провела что?

— Это ритуал, необходимый для спокойного существования. Дай-ка мне свой телефон, — он протянул руку, пошевелив пальцами, — давай, еще «спасибо» скажешь.

Она нащупала в сумке телефон и отдала его Паркеру.

— Давай удалим его, — сказал он. — И все дела.

— Серьезно?

— Удалить его и заблокировать? Или просто удалить?

Он не ждал ответа.

— Знаешь, что? Пока просто удалим, — Паркер покопался в ее телефоне. — Пусть это будет моя вина. Я только что сделал это. Я — как срочная техническая помощь для тех, кто перенес расставание.

— Спасибо… — неуверенно произнесла она.