Мой город 5. Инвалид

–В этой стране все что угодно может быть, даже если этого быть не может.

Тут Лика поинтересовалась:

–А что, пишите?

–Разное. – ответила Марья. – Так называемые произведения о жизни, такая какая она есть без утайки и лжи. – затем она с отчаянием сказала. – Да они никому по правде не нужны. Кто захочет читать сам о себе правду? Лучше прочтут о чем-то ином, – затем она привела пример. – как воруют например. Сажают потом исполнителей, а заказчики в стороне остаются. Ведь они сильные мира сего. Всегда в тени и на веду. А те кто украдет грош, посадят. Вот так-то, – закончила Марья. – такие вот дела.

Лика понимала, что Марья права. Все в этом мире изменилось, и не в лучшую сторону. Начало девяностых озменавались бандитскими разбойниками, лихими парнями так сказать. Сколько тогда народу полегло, ужас.

–Так что же дальше? – тихо спросила Марью Лика. – Как жить дальше? Что будете делать?

Марья пожала плечами, сказав:

–Не знаю? – затем она сказала. – Может быть я поступлю… – она сделав паузу, удрученно добавила. – Хотя куда там, везде деньги нужны, даже если говорят что это бесплатно.

–Может быть оно так и есть. – согласилась Лика с Марьей. Затем она сказала. – При КПСС так обнищал народ что, теперь все мало ему, как не посмотри. – затем она сказала. – Хоть и при КПСС было бедно зато люди жили, а при России все стали миллионерами, зато половина в могиле, а вторая половина в тюрьме. – она сделав паузу, неоднозначно закончила. – Вот и думай, когда на Руси жить было хорошо?

Разговор зашел в тупик. Обсуждение того, когда на Руси жить было, хорошо подошел к концу. Говорить было не о чем. Теперь, чтобы вернуться к разговору об Олесе, первоначально Марья поинтересовалась:

–Как бы мне раздобыть коляску, чтобы я могла перемещаться?

–Это надо обратиться в соцзащиту. – ответила Лика. – Они занимаются этими вопросами. – затем она сказал. – Но сначала нужно оформить инвалидность.

Марья сказала:

–Одна я не справлюсь. – затем она спросила. – Поможете?

–Конечно помогу. – поспешила ответить Лика, и затем заверила. – Можете всегда на меня рассчитывать.

Оформление инвалидности было трудоемким и тяжелым трудом. Коляску которую получила Марья в Раменской хирургии была неподъемная. Ее нельзя было сдвинуть с места, и поэтому Лике пришлось нанимать людей, чтобы те помогли ей перетащить Марью на первый этаж многоквартирного, и вынести ее во двор, чтобы усадить на задние сидение Ликеной авто. Обход врачей продолжался целую неделю или две. Затем ее поставили в очередь на оформление группы, на месяц вперед. И только взятка помогла получить ее на следующий день. Третья – работающая, такой был вердикт комиссии. Та посчитала, что если у Марьи есть руки, то и работать она может, а остальное неважно. В собесе ей назначили мизерную пенсию, и отправили на все четыре стороны. Что касается соцзащиту, то на коляски у них была очередь на полгода вперед. Так что инвалидную коляску Марья можно сказать не получила. Вместо этого она получила справку, что не может самостоятельно передвигаться, и ей требуется инвалидная коляска. Заверенной сотрудником собеса и главврачам городской больницы Лику направили в магазин по продаже инвалидных колясок, костылей и прочие. Там все же Лика купила инвалидное кресло, выложив за него годовой свой бюджет. Зато чешское, легкое. Ни то что дали в больнице, русское, двухтонное. На нем даже сидеть неудобно, спину ломит, и кости жмут в подлокотниках. А ездить вообще невозможно. Зато русское, патриотическое.

Лика прогуливалась в парке вместе с Марьей. Та весило руками крутила колеса инвалидного кресло, смотрела по сторонам, и любовалась природой. Осень близилась к своему финалу, вот-вот вступит в свои права белоснежная зима. Марья сказала:

–Я хочу полюбоваться этой красотой.

Лика подвезла коляску к неподалеку стоящей лавке. Поставила ее у нее, а сама села рядом.

Марья сказала:

–Я всегда любила осенний листопад. Вот и сейчас укрытый желтым ковром опадающих листьев, я чувствую какое-то умиротворение. Мне хорошо, и я рада этой успокаивающей умиротворенности.

–Я тоже. – тихо ответила с грустной и печалью и в то же время радостью Лика. – Все покойно. «Покойно как никогда», – затем она сказала. – Мне иногда кажется, что в такую погоду хочется просто отдохнуть, забыться. – сделав паузу она тихо добавила. – Только я, и больше никто.

–Что? – переслушала Марья. – Что Вы сказали?

–Ничего. – ответила Лика. – Просто иногда всем хочется побыть одним. – призналась она, и добавила. – Наедине с самой собой.

–Так давайте помолчим. – предложила Марья. – Каждая подумает о чем-то своем, личном.

–Я уже давно ни о чем не думаю, – призналась Лика. – и не могу ни о чем думать. – затем она сказала. – Все что есть у меня это Вы, Марья.

Тут Марья потребовала объяснений:

–Что Вы имеете в виду?

–Ничего. – с грустью ответила Лика. Затем она призналась. – Я не могу иметь детей. – она заплакала, и затем добавила. – У меня мертвые яичники. – затем она добавила. – Это приговор.