Мой Господин (СИ)

— Влад, ты, наверное, не слышал, но Лале, — осторожно начал тот, но заметив, как потемнело лицо Князя от одного отзвука имени, вновь осекся.

— Знаю ли я, что Лале, умирая, отравила Мехмеда? — Мирча удивлённо поднял брови.

— Да, государь, — закивал мужчина, мысленно благодаря, что ему не пришлось говорить это самому, — но Мехмед выжил, — добавил он, боясь поднять глаза на меня, — его спас придворный лекарь.

Пауза затянулась, на моем лице отразилось нехорошая, ядовитая улыбка. Язык прошёлся по верхним зубам, задевая слегка выдающиеся клыки, улыбка превратилась в хищный оскал, но всего на одно мгновение.

— Я убью Мехмеда, — ровно проворил я, — убью и посажу на кол его тело, чтобы воронье склевало глаза и щеки, а потом заберу его голову и отправлю османам в качестве прощального подарка от Влада III Дракулы, — Мирча хотел что-то возразить, но я резко поднялся и вышел из-за стола, удаляясь в свои покои.

Демон до этого момента, стоящий спиной к стене и восхищенно наблюдающий за развернувшийся сценой, оторвался от прохладного камня и шагнул вперёд.

— И вот она — завязка нашей истории, — хлопнул в ладоши Баал, — молодой, уже не человек, Валашский князь, узнает, что убивший его лучшего друга, жену и нерожденного наследника, Султан остался каким-то чудом жив. Князь полон праведной злобы и тёмной силы, решает отомстить заклятому врагу и убить его, — пока Демон говорит, мы идём вслед за мной из прошлого по коридорам замка.

— История все ещё неинтересна, — напомнил я излишне приободрившемуся Демону, — если ты решил устроить мне экскурсию по воспоминаниям, то увольте, лучше вернёмся, я отправлю тебя в Небытие, и покончим с этим.

— Нет-нет, Влад, — вновь рассмеялся Баал, — ты все ещё не понимаешь, а я не могу лишить себя такого удовольствия, как лицезреть твое лицо, в момент, когда ты прозреешь.

Мы дошли до массивной двери, ведущей в мой старый кабинет, я прекрасно помнил что произошло дальше, но все же подчинился воле Демона. Чем Черт не шутит перед смертью? Убить Баала я ещё успею.

Практически сразу за нами вошёл Стефано, мой преданный вот уже на протяжении многих веков слуга, и доложил о прибытии иностранных послов, которых я ожидал только утром. Отдав распоряжение привести их сюда, я расположился за столом, приметив на нем небольшой аккуратный конверт, подписанный слишком знакомым почерком.

Я видел, как мои пальцы держащие бумагу затряслись, признаться, даже сейчас меня била мелкая дрожь при виде этих воспоминаний. Собравшись с духом, я сорвал печать и жадно забегал глазами по ровным аккуратным строчкам.

Лале. Это было её прощальное письмо, которое я так и не смог прочесть в тот вечер. Боль от вида слов, смысла которых я даже не мог тогда осознать, раскаленными каплями заструилась по горлу, не давая дышать, грудь сдавило спазмом, который не облегчала даже вампирская регенерация. Рука дернулась, малодушно отбрасывая конверт в сторону, но тут же перед взором оказалось другое письмо.

Слова были явно написаны впопыхах, наскакивали друг на друга, то и дело перемежаясь с чернильными кляксами и разводами. Я не сразу приметил подпись, но увидев «Александра», замер, внимательно вчитываясь в каждую расплывчатую букву.

Мой Государь,

нет слов, чтобы описать, как сильно я раскаиваюсь перед вами, за то, что не смогла спасти Нашу Госпожу и вашего малыша. Я не сдержала своего обещания и потеряла почти всех, кого любила. Пусть Всевышний будет мне судьёй за мои проступки.

Я бы осталась подле Вас, Господин, чтобы вечно служить Вашей Милости в попытке искупить свою вину, но я приняла решение уйти. Уйти, чтобы попытаться исправить все то, что случилось и дать нам четверым ещё один шанс в следующей жизни. Я взяла на себя смелость провести отчаянный ритуал, связывающий наши души воедино и позволяющий переродиться вновь, когда-нибудь, когда мир станет другим, и мы сможем снова встретиться.

Госпожа показывала мне свои картины, поверьте, её рукой рисовал сам Бог, кистью и красками она смогла отразить душу каждого, кого изображала на своих портретах. Я не вправе просить Вас о чем-либо, но все же прошу — сохраните их, сделайте так, чтобы Лале нашла картины, даже много лет спустя. Это единственный способ, чтобы вернуть нам воспоминания.

Я не знаю, когда мы возродимся и не знаю, получится ли у меня вообще то, что я задумала, но молю Вас, Ваша Милость, не теряйте надежды и не живите местью. Вы знаете, как она любила Вас, до последнего вздоха и даже после, она хотела бы, чтобы вы жили, отвергая Тьму, жили ради неё.

Аслан и Лале отдали свои жизни, чтобы спасти всех нас, спасти нашу страну, так не множьте их жертву на ноль, Князь.

Я верю, что мы всё ещё встретимся и мне вновь выпадет честь служить своим светлым Госпоже и Господину. Пусть боль за Вас, за Аслана, Лале и ваше дитя и разрывает меня изнутри, я ухожу с надеждой и любовью в сердце.

Нежно обнимаю Вас, мой дорогой Друг,

Всегда Ваша Александра.

Рука, сжимавшая письмо, сжалась в кулак до побеления костяшек, но тут же поспешно разжалась, бережно расправляя листы, намереваясь уложить их в ящик стола.