Мой идеальный дракон

Я плавлюсь, я вся его сейчас и не отступаю ни шага назад.

Дурная, совсем глупая.

С трудом отрываюсь от его манящих губ, которые хочется целовать до упоения, до невыносимо сладкой дрожи.

– Гос…

– А? – Ралькарион удивленно выгибает бровь, его голос звучит ниже. – Ты еще можешь разговаривать? Я совсем потерял с тобой голову и начал сдавать…

Его пальцы играют со мной. Меня всю прошивает острейшим удовольствием.

Непристойным, греховным и до умопомрачения желанным.

Ралькарион отпускает мои губы и целует мне шею, спускаясь ниже.

Еще чуть-чуть, и я начисто лишусь воли.

Превращусь в обезумевшую от похоти самку, которая сделает для своего господина все… и больше.

Которая продаст душу за бесстыдное удовольствие и никогда не пожалеет об этом.

Кожа под поцелуями горит. Я таю, как свеча, под огненной лаской.

Надо остановиться, иначе…

– Господин… А Доргорион, он…

Дракон издает глухой стон.

– Ты непостижимая женщина… Горячая, дикая… Своевольная… Что тебе до этого калеки? Я отомстил ему за тебя. Сколько еще будешь изводить нас обоих и противиться чувствам, Верена? – Ралькарион нависает надо мной на согнутых локтях.

– Как он выглядит… теперь? – мое дыхание сбивается. Я говорю, лишь бы отвлечь неотвратимое. Лишь бы отсрочить падение в зияющую пропасть наслаждения.

Такого наслаждения, после которого я никогда не буду прежней.

– Как человек он выглядит. Как ты видела. Просто он никогда не сможет оборачиваться. Но ему есть, чем порадовать своих женщин. А ты доигралась.

И Ралькарион рвет ворот моего платья. Зубами.

Ткань ползет в стороны, не защищая больше ничего.

Никакой преграды, никакой причины, способной остановить… зверя.

Он теперь всюду и ласкает все, не зная смущения.

Драконий огонь течет по моим венам, вытесняя кровь.

Убивает мысли.

Остается только одна – пусть он растерзает меня, пусть наполнит, возьмет, сделает своей до конца.

Я готова.

И когда все происходит, я не чувствую ни капли боли.

Глава 19. Неизбежность

Я открываю глаза. Какие-то ткани… Где я?

Неужели одна, в очередном своем зале, только уже ненужная?

Проигравшая в вечной войне мужчин против женщин.

Поворачиваю голову.

И сразу упираюсь взглядом в мощную спину Ралькариона. Обнаженную, переходящую в великолепные ягодицы, прикрытые тончайшим одеялом.

Он тут… Вчера мы…

Ничего, чем девушки из моей деревни на ухо пугали друг друга, не было.

А было…

Я позволяла все, как околдованная, и не чувствовала ни страха, ни боли.

Только сладкий жар драконьего пламени.

Любить мага оказалось приятнее, чем обычного парня. Обычные парни никогда не вызывали у меня столько чувств, и уж точно никто из них не улучшил бы мое здоровье.

А ведь вчера было долго. И много.

Порочные, греховные мысли.

Но нет.

По своим обычаям я не сделала ничего дурного. У нас хуже считаться строптивой женой, чем слишком почтительной.

Мирно спящий дракон – теперь мой муж.

Не хочу даже думать о том, о чем он вчера говорил. И о наложницах его думать не хочу. Мало ли кто там более искусный.

Хочу прижаться к горячему боку и подремать, ощущая бесконечную любовь.

Только люблю одна я…

Наверное, я слишком громко вздыхаю – Карион просыпается.

Миг – он разворачивается в постели и широко мне улыбается. Искренне и очень светло.

– Доброе утро, Верена. Как тебе спалось? Иди сюда, – Ралькарион распахивает объятия.

И я скольжу в них. Отказываться теперь – глупо.

Но молчать, терзаясь своими страхами, я не могу:

– Мне очень хорошо спалось, господин… Вы такой теплый… После вас я не смогу посмотреть ни на одного мужчину. Почему здесь в замке живут девушки? Вы же не выдали их замуж за кого попало. В чем причина?

Ралькарион, как большой уютный кокон. В его объятиях настолько сладко и хорошо… На самом деле мне даже не хочется разговаривать. Мне хочется уткнуться носом и вдыхать его обалденный запах. А потом…

Но «потом» есть только у настоящих жен.

Даже у любовниц его нет.

Ралькарион ничего не отвечает. А я будто чувствую его желания.

Лениво обниматься. Потом принять слуг, чтобы отправить их восвояси. Передать родным, что еще не вполне здоров. Никуда не отпускать меня, пока мы не проголодаемся.

А может, мне так просто кажется.

Он молчит, зато сильно, неспешно и умело массирует мне голову. Прикосновения волнуют и убаюкивают одновременно.

И вдруг начинает рассказывать:

– Такая ревнивая горячая Верена… Верная… У каждой девушки своя история… Сперва я в самом деле мстил людям. Забирал их дочерей, по-разному с ними забавлялся и потом раздавал их кому попало в драконьих мирах. Прошли годы, и постепенно моя боль начала стихать. Я понял, что Аурика ко мне не вернется, а эти девушки совершенно не виноваты в грехах той обезумевшей толпы. Толпу я сжег. А девушек все равно казнил и этим превращался в урода ничуть не лучше тех, кто мучил Аурику. Я ничего не делал с телами, зато коверкал женские судьбы. Сами их души… – Карион говорит негромко, с паузами. И меня гладит.

Только бы он не останавливался.

– А что стало потом?