Мой идеальный смерч

— И долго пробыли на воле? — покачал головой Ник. Именно из-за них Андрей прессовал отца Марии. Нике, понявшей теперь совершенно точно, что Никиту действительно ищут, показалось, что ее сердце ударилось обо что-то острое и обмазанное медленнодействующим ядом.

А ведущий все торжественнее и торжественнее продолжал:

— Организаторы приняли решение продолжать благотворительный вечер, поскольку деньги, собранные во время него, будут перенаправлены детским домам и… — на этом парень выключил телевизор, подошел к окну и долго смотрел на длинную пустую улицу с неработающими фонарями. Только где-то вдалеке каким-то чудом работал один-единственный фонарь.

Ника не решалась подойти к нему — так и сидела на диване, глядя в пустой экран. Ей казалось, что прямо сейчас спецназ начнет ломиться в дверь.

— Хозяйки долго не будет? — спросил Кларский, наконец. То, как он переживал за брата, видно не было, по крайней мере, внешне парень оставался совершенно спокойным. Но если бы кто-то догадался заглянуть ему в душу, то поразился тем черным краскам, которыми она была измазана — словно несмышленый ребенок сажей.

— Долго… А что?

— Не знаю, сколько мне здесь надо будет оставаться. — Ответил Никита и ушел на кухню, где долго и жадно пил холодную воду. Нике было жутковато находиться вместе с ним под одной крышей, но о своем решении помочь девушка не жалела. Она только боялась, что их все-таки найдут — вот прямо сейчас возьмут и найдут! Ника даже у Кларского спросила робко — может ли это случиться, на что он невесело сказал, что случиться может все, что угодно.

— Позвони домой и скажи родителям, что ночью тебя не будет. — Велел он ей. Никите неожиданно вспомнился ее забавный папа-рыбак и энергичная мама-стоматолог. И их уютная кухня.

Девушка покорно кивнула.

Чуть позже Ник почти мгновенно заснул на диване, а она сидела на полу рядом с ним, скрестив ноги, и рисовала его портрет простым карандашом на тетрадном листочке в клеточку. Выходило плохо, и у Ники получилось несколько вариантов спящего Никиты. Спал он на спине, заложив одну руку за голову, и казалось, что в любой момент может резко подняться. Только на последнем портрете девушке показалось, что он сумела предать это на бумаге. Как и уставшее выражение каменного лица, которое все равно казалось симпатичным.

"Спи-спи. Блин, не хочу, чтобы он уезжал, — с тоской подумала она, откладывая в сторону карандаш и листы. Ника все отчетливее понимала, что ей не хочется, чтобы ее персональный Укроп куда-то там уезжал. Нет, он, конечно, точно преступник — ни много, ни мало, брат главы Пристнаских, и занимался темными делишками, той же наркотой, но все равно, это так странно. И страшно. Ник выглядит обыкновенным парнем! Нет, даже милым.

Он вновь взглянула в его лицо. Спал парень бесшумно, словно не дышал.

"Ну и для чего ты сломал себе жизнь?", — подумала отстраненно девушка и нанесла еще пару штрихов к последнему варианту его портрета.

Сфотографировать его она не додумалась, за что потом долго ругала себя, потому как с тех пор могла смотреть только на собственноручные портреты Никиты. Общих фото у них, естественно, не было, и быть не могло. А на социальных сетях парень не регистрировался. Конечно, Никита хорошо запечатлелся и в ее памяти, но снимков все равно не хватало. А еще больше — не хватало его самого.

Девушка вырвала из тетрадки еще один листок и все тем же карандашом скоро и умело набросала свой собственный автопортрет.

"Надеюсь, не выбросишь, Укроп! =)", — написала она на уголке бумаги и, подумав, приписала внизу свой номер телефона. Чтобы не забыл. Бумагу со своим автопортретом и номером телефона девушка положила Нику в кожаную барсетку, лежащую на стуле рядом с кастетом.

Чуть подумав, она наклонилась к спящему парню и поднесла к его губам и носу пальцы. Нике захотелось узнать, какое у Укопа его почти неслышное дыхание — горячее или холодное?

— Я еще не умер, — отозвался тут же молодой человек, недовольно открыв глаза и резко поднявшись. Ника отшатнулась. А Ник стал скидывать с себя рубашку — ему стало жарко.

— Не надейся, девочка.

— Дурак что ли? — тут же обиделась она. Смерти Никите она не желала совершенно. Хотя он, конечно, заслуживал того, чтобы его пару раз хорошенько приложили по ребрам за хамство.

— Спи. — Приказал он ей.

— Не хочу. — Ника внимательно изучала его обнаженный торс, на котором виднелось достаточное количество шрамов. Ей опять стало его жалко.

— Мне что, тебе колыбельные петь? — спросил Кларский у Ники сердито.

— Да.

— Что ты там сказала?

— Я ложусь спать. — Торопливо сказала она.

Он выключил свет и заставил лечь ее на диван, на расстоянии от себя, а в двенадцать дня вновь распахнул покрасневшие от усталости и беспокойных снов глаза от того, что наглая девчонка обняла его и уткнулась носом в плечо.

"Достала", — подумал Ник. На ангела Ника не походила ни на йоту. Скорее на ведьму с малиновыми губами.