Мой идеальный смерч

Вскоре они покинули клуб, и долго бродили по темным улицам, а потом поехали к нему домой, в большую квартиру, выполненную в стиле "перетекающего пространства", то есть представляющую собой одну огромную комнату, разделенную перегородками, ширмами, отделочными материалами, арками или трансформирующейся мебелью на несколько зон: холл, гостиную, спальню, кабинет, кухню.

Лида не была таким ребенком, как Мария и не вела себя так беззаботно, как Марина, поэтому прекрасно понимала зачем она, на ночь глядя едет к парню домой, в его пустую квартиру. Однако к ее огромному изумлению и даже к каком-то недовольству, никаких активных действий Петр не принимал — спокойно пил кофе, неотрывно глядя на девушку, что-то ей рассказывая и совсем мало реагируя на ее поцелуи, и вскоре она прекратила касаться его, усевшись в угол широкого кресла, больше похожего на маленький диван, и гадая, что случилось с Петей.

— Я поеду домой? — нерешительно спросила она, не понимая, в чем дело. Может быть, она надоела Смерчинскому?

— Если хочешь.

— А ты этого хочешь? — с нажимом спросила Лида.

— Нет.

— Почему?

— Потому что я считаю тебя своей. — Отозвался он. — Но ты не поверишь: я не могу заставлять тебя делать то, что я хочу. Поэтому я жду, что ты сама скажешь мне, чего ты хочешь. Боюсь обидеть тебя, — добавил он слегка растерянно. — Никогда никого не боялся обидеть словами или действиями, а тебя боюсь. Мне кажется, что в чем-то ты мне до сих пор не доверяешь.

Лида мгновенно вспомнила свои страхи о том, нужна ли она на самом деле человеку не из своего социального круга, и что он хочет от нее. А потом вспомнила музыку из балета Прокофьева, и решилась.

— Пошли, — она встала и впервые сама взяла его за руку. — Пошли.

— Куда?

— В твою спальню. Ты мне ее еще не показывал. — Тихо сказала она.

— Ты уверена?

— Нет, я шучу, — рассержено сказала она, провела рукой по его шее и расстегнула первую пуговицу.

Они ушли и вновь оказались в полумраке — в темную комнату падал лишь темно-желтый свет нескольких горящих окон из соседних домов напротив, просачиваясь сквозь полупрозрачные шторы. У Петра получилось сделать так, чтобы девушка сама захотела продолжить их отношения, правда дыхание его участилось не от радости победы, а от ее простых и поначалу неуверенных прикосновений.

— Ты такая красивая, — шептал он ей на ухо, чтобы утром пообещать убить себя за все те слова, что он говорил Лиде этой ночью — поначалу ему тяжело давалось открыться ей, хотя другим он не открывался вообще.

— Я забыла сказать тебе, — прошептала перед тем, как уснуть, почти обессилевшая Лида, как в детстве, подогнув ноги и свернувшись калачиком рядом с парнем, подложившим свое предплечье под ее голову, — совсем забыла.

— О чем же?

— То, что ты заканчивал музыкальную школу — это не единственное твое преимущество перед Денисом Смерчинским — для меня ты лучше всех.

— Спи, — Едва заметно улыбнулся молодой человек. — Уже поздно. А завтра я разбужу тебя рано, Лида.

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи. Ты все-таки такой душка. — И Лида опять разулыбалась, глядя в высокий потолок, думая, что все-таки жизнь прекрасна, а Петя — кто бы и что о нем не думал — прекрасный человек.

Утром они вместе позавтракали — Смерчинский, как и обещал, разбудил Лиду, а она с трудом проснулась и долго, правда, деланно хмурилась, но оттаяла, когда ее силой утащили к столу, а после Петр посадил ее в свою фиолетовую машину.

— Так куда мы поедем? — поинтересовалась Лида, с улыбкой восторга глядя на молодого человека.

— Сначала в магазин. Я хочу купить тебе кое-что. А потом на вечер. — Сказала он ей и, действительно, привез в крупный, но дорогой бутик, где сам, по своему вкусу, выбрал девушке вечерний наряд — длинное платье благородного синего цвета из тафты и на бретелях и полуоткрытой спиной. Ему пришлось выдержать целый бой — Лида ни в какую не хотела получать от него дорогих подарков, а платье стоило не очень дешево.

— Ты как будто меня покупаешь, — сказала она сердито.

— Я покупаю платье. На тебя у меня денег не хватит. — Отозвался Смерчинский, и повез ее за обувью и украшениями. Сегодня он хотел представить девушку деду и отцу, и хотел, чтобы его красавица выглядела ослепительно — не потому что он считал Лиду недостаточно красивой или обеспеченной, она умудрилась стать для него просто лучшей женщиной, а потому что знал, что его противному деду важно будет не только содержание, но и форма.