Мой идеальный смерч

— Давай-давай, слезай, — велел ей вновь Смерч.

— Нет.

— Ты же не хочешь, чтобы я сел в тюрьму по статье 131. — Слабо улыбнулся парень.

— И что это за статья?

— Хочешь знать, мой Бурундучок? — Дэн тихо прошептал что-то Маше на ухо, и светло-карие глаза ее удивленно округлились. Почти тут же она рассмеялась и с напором поцеловала его в губы.

— Эй! Стоп! Стоп-стоп-стоп, милая! За что ты меня так хочешь наказать? Я, правда, не хочу сидеть по этой статье, — Дэн подхватил не подозревающую о такой подлости Марью под руки и резко перевернул девушку спиной на диван, нависнув над ней. Его челка защекотала Машин лоб.

— Вот же Сморчок ты псих… — проговорила она с любовью, понимая, что нужно все-таки научиться принимать важные решения — ведь это одно из важнейших качеств взрослого человека. А ведь ей все-таки пора взрослеть! — Ну, или гений, кто вас там разберет. Знаешь что?

— Что? — едва слышно прошептал Смерч, целуя ее в шею и чуть ниже.

— Поехали к тебе, — твердо произнесла девушка, обнимая его за плечи. — Только утром довези меня до дома.

— Точно уверена?

— Нет, я пошутила, — проворчала девушка, осознавая, как сильно колотиться ее сердце, заставляя сбиваться дыхание. — Когда мы приедем, я скажу, что это была шутка и убегу. А ты, голодный, — тут она все же рассмеялась, — вместо еды водички поглотаешь и баиньки.

— Боюсь, если ты попадешь ко мне домой, я тебя оттуда не выпущу просто так, — отозвался Смерч. — Поехали. Поехали, Бурундучок. У меня никого нет.

— Зато у тебя есть крутой мягкий ковер, — вспомнилось Маше.

Этой ночью она вновь поняла, какой у Дэна в комнате великолепный ковер — и поняла это тогда, когда касалась его обнаженной спиной.

Денис все-таки был сумел стать идеальным парнем. А, может быть, он уже таким и родился и просто самосовершенствовался.

Марина после этой ночи, веселясь, часто спрашивала Машку, а не говорил ли ее Смерчик фраз типа: "Не бойся", "Доверься мне" или "Все будет хорошо", а Бурундукова только смеялась и качала головой. На самом деле это она сама спросила его, набравшись наглости:

— Ну что, будешь моим?

— Буду. Куда я денусь, — прошептал он ей на ухо, проводя ладонью по животу.

— Вот именно, что никуда, — вздрогнула она.

Внутренний огонь девушки не просто согревал его — он оставлял ожоги, который, правда, моментально проходили. А воронка бешенного смерча, пляшущая вокруг этого пламени, становилась все больше и больше. Ветер и воздух встретились и радостно рванули на встречу друг другу. В глазах Маши и Дениса явственно отразились серебряные фейерверки взаимных чувств.

Заснули они под утро, уже в кровати, на прохладной шелковой простыне, жутко довольные всем случившимся и забывшие поставить будильник.

Совсем рядом с этими двумя, на персидском пушистом ковре те, что когда-то были монстриком и орлом, крепко обняли друг друга. Может быть, они находились в другой реальности, а, может быть, были просто отражением эмоций Чипа и Дэйла.

А вот что же или кого же представляла из себя та странная элегантная красноглазая леди в вуали и с мундштуком в руках, которая так частенько сопровождала Дениса, сказать было сложно. Однако она все же засеребрилась в воздухе слабым туманом и сказала неслышно, как рыба, разевая ярко накрашенные полные губы:

"Я сделала, что вы просили. Спасла его, нашла ему ее, подарила удачу. Пусть дальше делает все сам, наш мальчик". — И она, повертев кольцо с буквой "С", улыбнулась.

Рядом с ней морской волной мелькнуло лицо Инны, согласно кивнувшей женщине в вуали, а после над кроватью, где спали Денис и Маша на миг появилась красивая молодая женщина, удивительно похожая на Смерча.

"Спасибо, я знала, что в этот раз он справится", — с почтением проговорила она, озарила парня и девушку собственным светом, а потом исчезла.

Спящему Дэну, решившему, что он сошел с ума от счастья, вдруг показалось во сне, что на него кто-то смотрит. Парень слегка приоткрыл глаза, но никого не увидел и заснул вновь, почему-то перестав волноваться о том, что раньше казалось ему персональным адом. Он просто обнял Машу и улыбнулся.

Микаэль, устало поднимался наверх. Еще раз он оглянулся на веселящихся гостей, когда вдруг среди этой толпы заметил знакомые черные волосы, блестящие под мерцающим электрическом свете на холодно-голубой футболке. Он остановился и провел ладонью по лицу, словно смахивая паутину, в которую случайно угодил, гуляя по лесу.