Мой идеальный смерч

А когда мы засобирались домой, эти двое синхронно зарыдали. Я и Вера — так зовут Машину маму (кстати, интересная девушка, милиционер, тоже училась в моей школе, только на 2 класса младше, поэтому я ее не помню) с трудом Дениску и Машу расцепили. С Верой, кстати, мы даже обменялись телефонами. Раз наши детки так полюбили друг друга, надо им вместе еще раз погулять. Да и сама она очень приятная.

Да, что и говорить, Дэн нашел себе невесту! Вот только что у меня спрашивал: "А когда Маша будет?". Такой дурачок! Нет, все-таки он вырастет очень миленьким".

*страница 16*

"… Я столько всего составила. Сейчас просматриваю эти пункты и… *запись обрывается*.

…Дэнка только что захныкал во сне, я подходила к нему, успокаивала. Сейчас опять спит. В общем, я только что просматривала эти пункты, думала, что бы добавить туда, а когда подбежала к нему и взяла на руки, то поняла. На самом деле мне все равно, будет ли Денис соответствовать всем этим пунктам. Он мой сын, и я буду любить его всегда, каким бы он ни был. Плохим или хорошим, добрым или злым, страшным или красивым, талантливым или бездарным. Оказывается, мы любим наших детей только за то, что они — наши…".

Василиса Петровна, самый лучший в мире библиотекарь, грузно, но степенно вышагивала по набережной, наслаждаясь вечерним свежим воздухом и предзакатным видом реки. Жила она неподалеку от моста МВД и часто прогуливалась здесь после работы.

Этим вечером она совершала привычный и любимый моцион в гордом одиночестве, пока не встретила свою старинную, можно сказать, закадычную знакомую, с которой некогда вместе училась в одном классе. Знакомая — большая дородная женщина, работающая простым парикмахером, сидела на лавке вместе в худой особой, на плечи которой был накинут цыганский платок. Не смотря на разницу в габаритах, женщины все-таки были очень похожи, особенно черничного цвета глазами. Как оказалось, Василиса Петровна встретила свою одноклассницу и ее сестру, которую не видела уже лет двадцать пять.

— Чем занимаешься-то? — спросила библиотекарь у худой женщины.

— Экстрасенс она, — вмешалась парикмахер. — Гадалка по-простому.

— Да ну? — скептически посмотрела на затянувшуюся сигаретой экстрасенса скептически настроенная ко всему необычному и мистическому Василиса Петровна.

— Ну да, — выдохнула дым изо рта женщина. — А что?

— Не верю я во все это, — заявила ей библиотекарь уверенно. — Да у нас каждый второй экстрасенс. Вот ты что умеешь делать-то?

— Будущее вижу. Прошлое. — Нехотя сказала гадалка.

— Ага, видит, — радостно подтвердила ее сестра. — Василиска, правда, видит же! Дар у нее.

— Дар деньгу у людей высасывать? — хохотнула библиотекарь. — Ну-ка, скажи мне что-нибудь?

— Ты же не веришь, — устало взглянула в ее глаза гадалка и поежилась от порыва ветра, который принес ей одни ведомые запахи — ноздри женщины едва заметно начали раздуваться.

— А ты скажи, вдруг поверю? — не могла успокоиться Василиса Петровна. — Ну, давай же! Про будущее, так и быть, не говори, а вот про прошлое можешь и сказать. Я-то точно знаю, что у меня в прошлом было.

— Скажи ей, — радостно сказала парикмахер, обращаясь к сестре.

— Скажу. — На мгновение гадалка прикрыла глаза, ловя ноздрями новый поток запахов, а потом задумчиво произнесла. — Вижу, стоишь ты около окна открытого и смотришь вниз. А там много-много людей. Совсем еще молодых. Вижу, рука твоя тянется к телефону, и ты зачем-то в милицию звонишь. И зачем? Чего они тебе плохого-то сделали? Просто молодежь собралась.

Василиса Петровна от неожиданности побурела и мелко-мелко затрясла подбородком.