Мой император

— Моя тарелка! – в конце концов, выдает он.

— Ваша, – констатирую факт я, протягивая руку к его же бокалу с красным вином. Отпиваю глоточек, ну что за гадость! Неужели нельзя подать нормальный чай!

— Мой бокал.

— Ваш.

Нет, ну чей же еще! Не думает ли он, что я буду обделять вином ту бедную принцессу, что скучает теперь рядом со мной и с надеждой только на вино и поглядывает?! Я не настолько безжалостна.

Глядя на оторопевшего императора мне остается только вытащить его салфетку из ворота рубашки, промокнуть ей губки и обворожительно улыбнуться на вылетевшее сразу же: «Моя салфетка!»

— Ваша-ваша, – я подтверждаю сие замечание, но вставать из-за стола не спешу. Тут такие разговоры ведутся, кто б знал!

Сначала некая баронесса Вержинская, цитирую: «Залетела от какого-то равва, а тот при себе ни кола ни двора и даже не маг!» Ой, кошмар какой! Потом обсуждали новый наряд Лионеллы Миори, в котором она обещала появиться с минуты на минуту. Затем перешли к личности, именуемой не иначе как Она, о которой отзывались весьма нелестно и почему-то поглядывали в это время на меня. Загадочная Она, дескать, убьет здесь всех, уже спит с императором и танцевала приватный танец для Его Высочества. А одна девушка даже высказала версию, что Она устраивает по ночам оргию с участием вышеупомянутых особ королевских кровей и почему-то со своей служанкой, которая "от нее не отходит". Вторая решила, что королева в этом тоже задействована, потому как "закрывает глаза на ее выходки". Страх какой! Да эта неизвестная Она прям извращенка какая-то!

Ладно-ладно, я прекрасно понимаю, о ком они трындят, просто мне весело слушать это и делать вид, что не при чем. Боги милостивые, неужели все это выглядит так, будто я устраиваю загулы в этом замке? Могла бы сейчас возмутиться, обозвать их всех хамками, но мне этого не надо. Пусть еще пару дней подумают, что я развратная дурочка.

От безнадежности своей репутации даже еще чего-нибудь уворовать захотелось. Вкусненькое, например.

— Эй! А ну отдай десерт, засранка!

Так, император что-то разошелся. Вцепился в креманку мертвой хваткой и не хочет поделиться с обездоленными!

— Фьёрина, зачем вы это делаете? – шипит Орино, одновременно умудряясь улыбаться своей матери, которая уже с укором на нас смотрит.

— Вы что, не знаете моих коварных планов? – усмехаясь, спрашиваю я. Императоры обязаны знать все, что происходит в их замках. Но сероглазый, видимо, какими-то сверхспособностями к ясновидению не обладал, и потому мне пришлось выложить все карты на стол. — Ваша еда точно не отравлена.

Его Величество удивленно взглянул на меня, десерт из рук выпустил, а в глазах промелькнуло то, что мелькать вовсе пока не должно. Уважение.

— Чего вылупились? – снова превращаясь в игривую принцессу-пакостницу, вопрошаю я.

— Да нет, ничего.

А десерт таки мой! Осторожно цепляю вишенку ложкой и отправляю в рот – вкусно! А крем еще лучше!

— Её милость, фьёрина Лионелла Миори, – оглашают возле двери, которая как раз открывается, впуская эту скверную дамочку.

Серебристое платье с кружевами, драгоценными камнями и прочей мишурой сидит на ее фигурке превосходно. Но выражение лица, то самое – слащаво-приторное, – заставляет меня закатить глаза. Была бы я в более веселом настроении, обязательно передразнила бы ее.

— Светлое утро, Ваше Величество, – воркует она, приседая в изысканном реверансе. — Мой принц, – еще один реверанс в сторону Айвана. Тот лишь кивает, даже не поднимая глаз.

— Премного рад Вас видеть, фьёрина Лионелла, – произносит император, тихо приказывая отвести лисице место между собой и принцем.

— Спасибо, – та очень мило улыбается, когда мужчина помогает задвинуть стул. — Нынче выдался погожий день.

— И не говорите! – вставляю я. И буду вставлять еще много чего по мере открытия ею рта. А если надо будет, то и нецензурное что-нибудь задвину, лишь бы только эта мегера молчала.

Смерив меня презрительным взглядом (Ой, не удивила, даже мои фрейлины делают это лучше!), Миори принимается за завтрак.

За столом становится тихо, как в морге, а потому все отчетливо слышат, как разбивается вдруг бокал, и королева Юстина встает из-за стола. Оторопевший лакей, не успев даже подбежать, чтобы отодвинуть стул, вылупился с самым страдальческим видом на расползающееся по белоснежной скатерти пятно.

— Прибери здесь, – бросает Её Величество и уходит, громко хлопая дверью. Мы даже встать не успеваем, так быстро она драпала.

По всей видимости, мудрая женщина не намерена была и далее оставаться в обществе этой выскочки. Ну и правильно.

— Чудесное вино, не правда ли, Ваше Высочество? – щебечет Лионелла.

Только толку от ее щебета, как с гнома денег, потому что лицо Айвана только-только начало переходить от зеленого к светло-зеленому, ему сейчас не до всяких там замечаний о вине. Даже жалко мужчину стало.

Видя, что девушке не собираются отвечать, император решил взять бразды правления в свои руки.