Мой император

Орино сел, взял своими длинными изящными пальцами перо, обмакнул в чернила и принялся что-то записывать на пергаменте.

— Ваше имя, фьёрина, – попросил он ровным голосом.

— Равена Далэрэни, практически наследная принцесса королевства Херини, — гордо вздернув голову, представилась я. А вот этот господин, между прочим, представиться не соблаговолил! И что у них тут за манеры такие в Риффане?!

Словно услышав мои мысли, мужчина произнес:

— Орино Эххимари, император Риффаны.

Я кивнула в знак признательности за запоздалое приветствие.

Сидели мы в полнейшей тишине, и я поняла, почему за дверью столько девиц. Этот император писал так медленно, что я даже чуть не зевнула! Хотя, почему чуть? Мне же тут ни к чему леди из себя строить, верно? Таки смачно зевнув, я совсем развалилась в кресле и закинула ноги на стол, заработав возмущенный взгляд императора.

— Фьёрина?! – его вскрик был не менее возмущённым.

— О, обязательно впишите этот вопиющий скандал в характеристику, – предложила я, и, подумав, добавила: — И зовите меня "Ваше Наисветлейшество".

Поток ругательств с другой стороны стола прервался шумом открывающейся двери. Надеюсь, прорвались не те барышни, а то живыми нам с императором отсюда не вылезти.

— Эй, ты всё ещё сидишь? – послышался бодрый мужской голос сзади. Я живо вернула свои конечности на место и крутанулась в кресле. Передо мной стоял молодой мужчина, облаченный в черный дорожный плащ и высокие ботфорты. Его длинные волосы цвета красного дерева были завязаны в хвост на макушке, и лишь несколько прядей выбилось, спадая на лицо. Он был загорелый, с каре-зелеными глазами и кривой улыбкой. Утонченные черты лица и высокие скулы позволили предположить, что это родственник императора Орино. И родственник этот внаглую рассматривает меня, задерживая слишком долгий взгляд в области груди.

— Это мой... – начал было император, но почему-то осёкся. А незнакомец же продолжал откровенно пялиться на меня.

Не смутиться под этим пристальным взглядом было очень трудно, но я все же смогла, лишь слегка покраснев.

— Если Вы не прекратите сверлить взглядом мои прелести, я за себя не отвечаю, – заявила почти наследная принцесса и показала кулак наглецу. Тот, однако, мой жест проигнорировал, но пялиться прекратил, ответив:

— Знаете, в моем присутствии мало кто за себя отвечает...

Прозвучало это так пошло, что я все же смутилась и опустила глаза, а потом взяла волю в кулак и подняла голову.

— Оно и видно, судя по Вашему потрепанному виду, – я усмехнулась, понимая, что попала в яблочко. Его взгляд стал неуверенным.

— Айван, ты что-то хотел? – прервал нашу крайне содержательную беседу император.

— Да, хотел поучаствовать в регистрации кандидаток, – Его Каре-зеленоглазие обошёл мое кресло и сел на стол, повернувшись спиной. — И дам тебе совет, братишка, – напиши ей самую ужасную характеристику.

Брюнетик (Его же можно к брюнетикам отнести?) ты мой, дорогой! Обожаю тебя, пупсик мой ненаглядный! Я готова была обнять Айвана за столь необходимое мне пожелание. У нас, определенно, мысли сходятся!

Я согласно закивала, умоляюще глядя на Орино и растягивая губы в широченной улыбке.

Растерянный император смотрел то на почти счастливую меня, то на своего хмурого брата, и никак не мог сообразить, что ему делать. Айван тем временем взирал на меня и откровенно недоумевал насчет моей внезапно пробудившейся радости. Ему-то невдомёк, что я не планирую здесь надолго задерживаться.

Император же сделал неожиданные выводы:

— Мама, ты мешаешь мне работать!

Мы с Айваном одновременно обернулись на зеркало, а потом расхохотались. Дело в том, что крайне заинтересованное лицо, вероятно, матушки императора было слишком уж прижато к стеклу, из-за чего оказалось полностью видно снаружи. Женщина ойкнула и скрылась.

— Так-то лучше, – пробормотал Орино и опять стал что-то записывать в свой пергамент. — Итак, продолжим разговор.

Разговор? О, ну если наше взаимное молчание можно так назвать, то ладно.

— Как вы относитесь к животным, фьёрина?

Как бы ответила образцовая барышня? «Ох, они такие пусечки! Я так обожаю этих милашек!» Как отвечаю я?

— Ну, бифштексы из кроликов знатные выходят. А шашлыки-то какие, а мясо на углях - м-мм... Вкуснотища! Да, в целом, нормально отношусь. – И делаю невинные такие глазки, одновременно облизываясь. Несмотря на мерзость, которую должны испытать эти двое, Айван смотрит на меня таким взглядом... Ну, просто таким взглядом! А император и вовсе прочищает горло, стремительно возвращая свой взор обратно на пергамент.

Нет, ну а что я такого сказала? Или их так мясо на углях возмутило? Я, конечно, девушка, но это не значит, что не могу позволить себе насладиться этой ароматной корочкой...

Снова прочистив горло, Орино продолжил:

— А как вы относитесь к королевским приемам знати?

Что бы ответила дамочка, стоявшая сейчас за пределами данного помещения? «О, светские приемы – обожаю!» Как ответила я?