Мой истинный враг (СИ)

– Ты можешь остаться, – шепчет Эмма с отчаянием, но, очевидно, что она говорит это не впервые, а реакция Мартина все та же. – Ты совершеннолетний, ты впервые за долгие годы зажил нормальной жизнью, тебе не обязательно быть охотником всю свою жизнь!

Мартину больно. Это видно по его лицу, по сведенным бровям, по складке на лбу и по той любви, с которой он смотрит на Эмму.

– Эмма, – он садится на колени напротив нее, берет ее ладони в свои. – Я не могу. Я нужен людям, таким же людям, как мы.

Она плачет, и Ребекка не знает, что ей сделать. Сердце разрывается от боли за подругу. А ведь еще сегодня утром она смотрела на них и думала о том, какая красивая история любви перед ней разворачивается. Вот уж ирония.

– Ты и мне нужен.

– Эмма, прошу… У нас есть пара дней, чтобы попрощаться. Если ты не захочешь видеть меня, я пойму, но я бы… Я хотел бы…

– Уходи, – резко отвечает Эмма. – Я прощаюсь сейчас.

Мартин дрожит. Ребекка видит, как пальцы его сжимаются, как он сглатывает подступивший к горлу ком.

Он кивает, не желая спорить с ней. И уже собирается уйти, как вдруг оборачивается и говорит.

– Кстати, отец просил меня связаться с тобой, Ребекка, и, раз уж ты здесь… Сразу хочу сказать, я против его предложения. Но все-таки должен передать тебе его слова, – он делает паузу. – Ты хорошая охотница, Ребекка. И если ты готова, то ты можешь поехать с нами. Продолжишь обучение со мной и отцом.

Эмма вскакивает на ноги:

– Ты и Ребекку решил у меня забрать?!

Мартин мотает головой.

– Повторюсь, я против.

– Пошел вон! Уходи отсюда, убирайся!

Она срывается на крик, рыдает и, когда Мартин уходит пешком по дороге, Ребекка крепко прижимает ее к себе, всеми силами пытаясь успокоить.

Восходит луна.

Жизнь Ребекки перевернулась с ног на голову, и прямо сейчас предложение Мартина и его отца кажется ей такой чушью, хотя, она уверена, месяц назад она уехала бы с огромным удовольствием.

Когда она возвращается, дома тихо. Луна взошла, и она удивлена, что нет суеты, рычания, что никто не потерял контроль.

Она заглядывает в столовую – Сэлмоны в полном составе сидят за круглым столом и ужинают пятью пиццами, разрезанными на куски.

Это так странно. Ребекка в жизни не видела в этом доме такой вредной еды, но сейчас, когда Эстер с удовольствием вгрызается в кусок, это кажется таким милым. То, что Сэлмоны – такая же, совершенно простая семья, которая не прочь иногда полакомиться всякими вредностями.

– Ребекка, милая, иди к нам, – зовет Натали.

Она проходит, Мэтт ставит для нее стул рядом с собой. Она вдруг поддается порыву и крепко его обнимает, шепча одними губами на ухо:

– Я люблю тебя.

Мэтт ловит ее взгляд своим и кивает с нежной улыбкой.

Нолан с Филиппом тоже здесь. И Оливер. Они с Ребеккой переглядываются, кивают друг другу.

– Как Эмма? – спрашивает Мэтт.

– Кэмпбелы уезжают. Она разбита.

– Ох, мне так жаль.

– Да. Мне тоже.

Она не знает, искренне ли Мэтту жаль, ведь оборотни и охотники не любят друг друга и не полюбят никогда. Но сейчас кажется, как будто он и правда расстроен.

Ребекка берет себе пиццу на тарелку и не без удивления спрашивает:

– Вы, ребята, все хорошо себя чувствуете?

Потому что в полнолуние Сэлмоны всегда запирались в своих комнатах или уезжали, или просили Ребекку уехать к Эмме. Сегодня все иначе.

Натали улыбается ей.

– Как ни странно – да. Думаю, все дело в том, что семья теперь в сборе. И больше нет места ненависти. Наши волки спокойные и довольные.

Ребекка не до конца понимают механику разделения оборотня на волка и человека, но она пережила нечто подобное в прошлое полнолуние, поэтому может себе представить.

Оливер выглядит как человек, находящийся в совершенно своей тарелке. Очевидно, пока Ребекки не было, между ним и остальными членами семьи состоялся сложный разговор.

Она и сама не может поверить до конца, что так просто забыла, простила. Но за годы в ней скопилось столько ненависти, что она больше не вынесет ни глотка. В нее просто не влезет. Она хочет излечиться, хочет успокоить свою душу прощением и, кажется, у нее это начинает получаться.

Когда с ужином закончено и все перебираются в гостиную, чтобы выбрать фильм для совместного просмотра (кстати говоря, Ребекка никогда не участвовала в таких посиделках, а вот теперь садится рядом с Мэттом на полу, потому что на диване все не поместятся), Натали вдруг просит всех внимательно ее выслушать.

– Я долго об этом думала, – говорит она и, поймав взгляд Джозефа, как будто набирается храбрости. – Все время ждала какого-то знака. Все время искала лучшее время, но прямо сейчас – самый лучший момент, и я… Оливер, прости меня.

В ее голосе звенят слезы, и Ребекке становится не по себе. Всем становится не по себе.

– Мы ведь уже обсудили, Натали.

– Нет. Ты мой брат. А я не помогла тебе, – она смотрит на него с сожалением. – То, что произошло тогда с нашей семьей, с семьей Ребекки – полностью моя ответственность.

– Мам, все не так, – начинает Мэтт…