Мой хозяин дракон (СИ)

— Кора! Ну сколько уже можно… А я уж понадеялся, что ты эту блажную идею бросила. Давно его убили, твоего…

— Нет! — я подскочила, — не говорите так… или я больше никогда, никогда к вам не приду, и мы расторгнем договор. Это важно, понимаете? Важно знать, что Арктур — жив. Важно иметь надежду.

— Одной надеждой сыт не будешь, — буркнул Тасиди.

Он яростно раздавил сигару в пепельнице и уставился на меня.

— Ну, а что ты от меня-то теперь хочешь? Как говорится, пришла привести дела в порядок?

— Дела и так в порядке, благодаря вам, саннор Тасиди, — я снова уселась в кресло и вздохнула, — я вот что… я бы хотела удочерить Айту, а вас — если я не вернусь — назначить ее опекуном до совершеннолетия. Видите, у меня нет ни братьев, ни сестер, кому бы я завещала состoяние. А Айта…

— Она же дочь какой-нибудь посудомойки, — поморщился нотариус, — и это в лучшем случае. Оно тебе надо, Кора? Ну, подумай сама. Ты вернешься… или одумаешься и вовсе никуда не поедешь. Выйдешь замуж, у тебя будут дети. Свои дети. Не непонятно чьи.

— А если не вернусь? Кому достанутся деньги отца?

Эйк Тасиди замолчал, и я поняла, что выиграла.

— Когда ты пропала, — медленно проговорил он, качая головой, — я чуть с ума не сошел. Я все думал, как же так, тебя так воспитывали, а ты вон что вытворила. Но теперь, когда правда раскрылась… Кора, ты вернулась… совершенно другой. Какой-то странной. Ты собираешься делать вещи, которых бы никогда не сделала раньше. Ты бы никогда не кинулась спасать обреченного дракона. И уж никогда бы не стала желать удочерить официально девочку, подобранную непонятно где, сироту, с непонятными корнями…

Я только вздохнула. Никак ему не объяснить, насколько близкой стала мне Айта. Она была самой близкой и единственной подругой там, на острове, и как-то незаметно стала сестрой. Просто младшей сестренкой. И если уж мне не суждено вернуться, так пусть хотя бы у этой несчастной малышки все будет хорошо. Ничего не поделаешь, мы смотрели на мир совершенно с разных сторон, я и Эйк Тасиди. В самом деле, тот помост, сальные взгляды и сто двадцать крон размололи меня в труху. И я долго собирала себя, пытаясь понять, кто же я в этом мире — и не понимала, и хваталась за тонкие пальчики Айты, словнo за спасительную соломинку. Да и потом… ещё один момент, который снова все перевернул. Если кому-то делаешь добро, вовсе необязательно, что тебе отплатит этот же человек. Добро вернется, рано или поздно, чуднoй легкой птицей, способной подарить крылья. Или драконом, который способен поднять тебя до самого неба и показать плывущую поверх облаков луну.

— О чем задумалась? — в мои сумбурно скачущие мысли просочился голос нотариуса, — может, ещё передумаешь?

— Нет, не передумаю, — сказала я, — вы будете опекуном Айты, если я не вернусь. Я рассчитываю на вашу мудрость, саннор Тасиди. И давайте перейдем к оформлению бумаг. Мне еще собираться в дорогу, а перед этим мне очень бы хотелось… Заехать на кладбище.

Он вздохнул, но перечить не стал. Кряхтя, порылся в бюро, среди бумаг, где царил вечный хаос, извлек несколько чистых желтоватых листов.

— Иди сюда, Кора. Здесь удобнее писать, а я тебе подиктую…

И посмотрел так укоризненно, как будто он очень переживал за меня… Как будто родной oтец, которого у меня больше не было.

С бумагами мы управились быстро. Пока писала скупые строки о своем желании удочерить Айту, и тени сомнения не возникло в правильности собственных поступков. Тасиди больше не ворчал и не препирался, молча поставил все нужные подписи и печати, а затем аккуратно убрал документы в свое бюро. Вот и все. Теперь уже, независимо от исхода моего путешествия, с Айтой будет все в порядке…

Я поднялась, разгладила подол платья.

— Спасибо вам, саннор. Я, пожалуй, пойду.

— Погоди, — вдруг сказал он, — я сейчас прикажу заложить коляску, вместе поедем.

Немного растерявшись, я села обратно, а Тасиди решительным шагом вышел вoн из комнаты. Не знаю, как долго он отсутствовал, да и не важно это. Я сидела и пыталась размышлять, но мысли разбредались в разные стороны. Такое бывает, когда все важные решения уже приняты и дороги к отступлению больше нет — я ее себе не оставила. Было немного тревожно. Но это оттого, что я понятия не имела, насколько легко варги пойдут на поводу у Фейдерлина, а еще оттого, что я не доверяла магу. Оставалось надеяться, что он удовольствуется обещанным гонораром — и, батюшки! Это ведь Эйк Тасиди еще не знал, что я собственноручно отрезала такой ломоть своего наследства и передала его пройдохе, готовому следовать за край Чаши…

— Кора, пойдем, — он появился на пoроге через некоторое время, в плотном темно-сером сюртуке и шляпе, — коляска у подъезда.