Мой худший друг

Азарин сияет улыбкой, как золотая монета, а я только и могу, что глупо моргать, потому что все прослушала.

– Ага, – киваю и, повернувшись к нему спиной, иду на эту несчастную веранду. Зачем я вообще на нее поперлась?

И что еще за потеря слуха? Внутри все бурлит от злости. На что я злюсь или на кого? На себя?

Оказавшись в стеклянном колпаке, прижимаюсь лбом к холодному стеклу и прикрываю глаза.

– У тебя все нормально?

Он что, пошел за мной? Вот сейчас точно хочется стать невидимкой. Чертова Катька, я теперь, когда его вижу, сразу слышу ее слова – ты ему нравишься, бла-бла-бла…

– Ты мне соврал, – отлипаю от стекла, но лицом к Азарину не поворачиваюсь.

– Я? – Тим обходит меня кругом и останавливается в метре. – Когда?

– Когда прикидывался тупым.

Бегло касаюсь его лица глазами и сразу отворачиваюсь. Со стороны выгляжу девчонкой, которая дует губы из-за пустяков.

– Я не прикидывался, – он пожимает плечами. – Ты сама так с чего-то решила. Я просто тебя не разубеждал.

– С чег-т? – сжираю окончание и, вздрогнув, захлопываю рот.

Нужно пять секунд.

– Я себя дурой теперь чувствую.

– И очень зря, – он улыбается, а меня это бесит. Вот эта его улыбочка.

– Весело тебе, да?

Сгребаю в ладонь снег, который надуло через единственное здесь приоткрытое окошко, и, прежде чем подумать, бросаю этот рассыпающийся в руках снежок Азарину прямо в лицо.

Мамочки. Кажется, это было уже лишним…

Скомканный наспех комок, разлетается в воздухе на мелкие частицы, окатывая Азарина душем из ледяных кристалликов.

Так, надо срочно что-то делать. Вот, пока он вытирает с лица снег, надо либо бежать, либо падать в обморок прямо тут. Хотя что-то мне подсказывает, что второй вариант его устроит куда больше. Он меня просто добьет, и все…

Делаю несколько шагов назад. Щеки обдает новой волной жара. Выставляю руку за свою спину, чтобы нашарить дверную ручку и побыстрее отсюда смыться.

Как жаль, что в таких ситуациях на затылке нет глаз. Это бы явно все облегчило.

– Ты нормальная вообще? – Тим морщится, растирая остатки снега по лицу.

Я в это время поджимаю губы и толкаю дверь.

Секунда. Раз, два, три.

Срываюсь с места и бегу. Понятия не имею куда. Лучше, наверное, в комнату, чтобы запереться. Надеюсь, Азарин до сих пор в шоке и не сразу включится в это безумие.

Глупо, конечно, так думать. Особенно когда всем телом чувствуешь, что он за твоей спиной. Причем даже не бежит, а просто идет. Как в хорроре, когда жертве просто некуда деться.

Цепляюсь рукой за перила и сбегаю на второй этаж.

Тим, видимо, переходит на бег, потому что почти в этот же момент сигает через лестничное ограждение, оказываясь прямо перед моим лицом.

Вздрагиваю от его не совсем стандартного появления. Глаза бегают. Руки никак не могут найти себе места. Прячу их в карман худи и делаю робкий шаг назад.

– Слушай, – прикусываю нижнюю губу, стараясь максимально осмотреться. Я же как-то должна найти выход из сложившейся ситуации. И пока он видится мне в бегстве. Увы.

«И где же твоя коммуникабельность, Арина?» – язвит внутренний голос.

– Ты ничего не говоришь, – включает комика Азарин.

– Это вышло случайно.

– Кинуть мне в рожу снега? – он приваливается плечом к металлическим прутьям перил.

– Ты сам виноват. Если бы не врал и не делал из меня дуру, вот этого всего, – обвожу ладошкой пространство между нами, – просто бы не было, – в заключение гордо задираю подбородок.

Сердце колотится. Ладошки уже раз пять вспотели. К горлу подкатывает ком из волнения и мегаповышенной тревожности.

Я даже не понимаю, что это, страх? Или же меня пугают собственные мысли?

Рассматриваю его все еще немного красное от снега лицо и внутренне жалею Азарина, размышляя, что это, как минимум неприятно.

Ну вот что за чушь? Он о моем состоянии вообще никогда не задумывался, между прочим! Пугал, оскорблял, угрожал, а ведь всего-то узнал, что я приду учиться в эту чертову школу.

Стискиваю зубы, стараясь вспомнить все самое плохое, что с ним связано, и, когда я уже на сто процентов готова дать бешеный отпор, Тим кивает, сует руки в карманы и говорит:

– Хорошо.

– Хорошо и все? – недоверчиво прищуриваюсь, чувствуя, как будто из меня вытряхнули душу. Я собрала в себе столько энергии, а он выпустил ее из меня, как воздух из воздушного шарика. Всего лишь дернул за нитку.

– Да, – снова кивает. – Ты ждала чего-то другого?

«Ну, как минимум мести», – чуть не срывается с языка, но я вовремя прячу его за зубами.

– Если взять в расчет твою импульсивность, то по теории вероятности…

– Сегодня твоя теория не сработала. Так ты скажешь музычке, что я заболел?

Заболел? Музычке? О чем он? Точно, он же просил его прикрыть. Может, поэтому сейчас сама любезность? Хотя вряд ли, не думаю, что Азарина будет сильно заботить несоблюдение этого нашего «тандема».

– Да, я скажу, – дергаю головой, как болванчик.

– Отлично.

– Это все? – обнимаю свои плечи, пряча пальцы в рукава кофты.

– Да.

– А зачем тогда за мной бежал?

Выпаливаю не раздумывая, потому что этот вопрос не дает мне покоя. Гнаться за мной, чтобы сказать, что все в порядке? Сомнительно.