Мой худший друг

– Я как будто за грибами собралась, – накидывает на голову капюшон.

Идти в какое-то там кино уже нет никакого интереса. Темнота, тишина, люди. Мои фантазии ни в ВИП-зале, ни на последнем ряду, просто не осуществимы.

Хочется побыть с ней наедине, а не шататься по кинотеатрам.

Взъерошиваю волосы на своей башке, соображая, как лучше подтолкнуть ее к решению остаться здесь на пару часов. Сам себе клятвенно обещаю, что не буду ее лапать, если останется.

Арина выходит в комнату, собирая в кулаки гармошкой ткань длинных ей рукавов кофты.

Вдавливаю подошву кроссовка в паркет с мерзким скрипом. Тянусь к телефону.

– Сеанс через полтора часа в ближайших.

– Отлично.

Она улыбается, целеустремленно направляясь к двери.

– Может, останемся?

Арина замирает на половине пути. Не поворачивается, только тихо спрашивает: «Зачем?»

– Не имею в виду ничего плохого, – обогнув ее замерший силуэт, приваливаюсь спиной к стене напротив. – Там полно народа, – оттолкнувшись, делаю к ней уверенный шаг. – Хочу побыть с тобой вдвоем, – сжимаю спрятанную в рукав ладонь. Переплетаю наши пальцы.

Арина опускает взгляд. Смотрит себе под ноги долгих полминуты.

– Ладно. Но без рук.

Мгновенно выставляю ладони перед собой.

– Может, пиццу закажем? – скидываю кроссы.

– Я не ем пиццу.

Кто бы вообще сомневался, собственно?

– Тогда на твой выбор, – отдаю ей свой телефон, который не к месту пиликает в ее руках.

– Тебя тут какой-то «Татарин» в клуб зовет.

– Напиши, что я пас, – падаю на диван и включаю плазму.

– Сам пиши, – закатывает глаза и присаживается рядом.

Именно присаживается. Потому что делает это осторожно и медленно, как настоящая леди.

Аринка все еще в сапогах, и я, конечно же, не упускаю шанса ее потрогать. Сгребаю лодыжки и, подтянув к себе, стаскиваю с нее обувь, укладывая стройные ноги к себе на колени.

Знаю, обещал без рук. Но ничего противозаконного же не сделал?! Обычная помощь ближнему, не так ли?

– Спасибо, – она улыбается, немного краснеет и сразу утыкается взглядом в телефон. – Ну я, наверное, выбрала.

– Заказывай.

– Лицо свое дай, – поворачивает ко мне экран.

Смартфон издает короткий звук, а в приложении загорается ожидание заказа. Обещают в течении получаса-сорока минут. Похоже, она выбрала, что рестик недалеко от дома.

– Зачем тебе все это?

Арина кладет телефон на диван. Смотрит на меня с интересом, чуть склоняя голову вбок.

– Что именно? – щелкаю первый попавшийся на подписке фильм и убавляю звук, делая киношку лишь фоном.

– Я говорю тебе нет, а ты убеждаешь меня, что да…

– Ну ведь не такое и «нет», если в итоге ты соглашаешься.

– Пожалуй, переименую тебя в «Т-34».

– Это зачем?

– Потому что прешь как танк, Азарин.

– Это я могу, – соглашаюсь, укладывая ладонь ей на колено, и она сразу выстреливает недобрым взглядом.

– Попробовать стоило, – ухмыляюсь и получаю легкий толчок пяткой в живот.

– Расскажи что-нибудь о себе. Я знаю тебя всю жизнь, но о тебе самом ничего не знаю, – кладет голову на спинку дивана.

– Тимофей. Восемнадцать лет. Будущий миллионер.

Она издает невнятное «Пф-ф».

– Это и так понятно, – закатывает глаза. – Наследство.

– Не-не-не. Я им сам стану, а потом сделаю слияние и приумножу папин капитал, товарищ будущий врач.

Сам верю в то, что говорю. На фоне своего отца тоже хотелось бы сделать что-то выдающееся. Он стал миллионером в двадцать три года. Долларовым. Чисто на разработках. Без чьей-либо помощи. Так что ставки очень высоки.

– Наполеоновские планы.

– Ну так, – веду плечом. – А что насчет тебя? Девочка «лучше всех»?

– Мне просто нравится учиться. Получать новую информацию всегда интересно.

– Тогда иди в педагоги.

– Зачем?

– По статистике, женами миллионеров очень часто становятся учителя. Дашь шанс нам обоим.

– Дурак. Если я стану учителем, в первый же день поубиваю всех детей, они надоедливые и зачастую очень тупые.

– Да ты гуманный человек, – подаюсь к ней чуть ближе, так, что теперь на моих коленях оказываются ее бедра.

– Ты обещал, – предупреждающе смотрит мне в глаза, но буквально на секунду опускает взгляд на губы.

– Я помню. Руки вот, – снова поднимаю ладони.

– Азарин…

– М?

– Поцелуй меня…

Два раза меня просить не надо. Сгребаю ее в охапку. Чувствую под ладонями ее тепло.

Бешеные чувства собственничества и страха, что все может закончиться, терзают. Когда я вообще успел настолько вляпаться? Это навсегда?

Чувствую ее губы. Трогаю ее волосы и одновременно навожу на голове шухер.

Аринка миниатюрная, но не костлявая. Я бы даже сказал, очень фигуристая. И грудь, и задница – все при ней.

Выдыхаю. Отстраняюсь. Всего на пару сантиметров.

– Ты завтра правда будешь весь день занята?

Она раздумывает несколько секунд и отрицательно вертит головой.

– Я тебе соврала. Справлюсь за полдня.

– Ночью, за городом, на заброшенной вертолетной площадке будем дрифтить. Не хочешь поприсутствовать?

– Папа меня не пустит ночью. Даже с тобой.

– А мы никому не скажем. Я заберу тебя тихо.

– Как?

– Соглашайся, увидишь.

* * *

– Пока, – делаю шаг назад, потому что за входной дверью с витражными вставками загорается свет. Через них-то его и видно.